Кирилл Серебренников. Фото: РИА Новости
О том, что Серебренников допрашивается в качестве свидетеля, упомянули только в конце дня, как-то вскользь, скороговоркой, очень невнятно. Зато с утра и до позднего вечера все вокруг этой истории становилось все более и более зловещим и окончательно запутывалось.
Даже те, кто не любит Серебренникова или ненавидит его (а их, я думаю, увы, немало), не могут оспорить, что он очень талантлив. Производит сильное впечатление. Влияет на умы. Вдохновляет. У него есть признание в возлюбленном отечестве и за рубежом. И вот, похоже, что люди, у которых мало признания и мало одобрения, не в силах это пережить. Наверное, скука их невнятного существования как-то разнообразится от такого шапито. Бодрит.
Что более всего поражает — так это помпа, с которой все устраивается. Кто это все придумал, кто кому подмигнул и кивнул, кто дал добро?
На наших глазах и вправду с абстрактной отвагой распутывается самый зловещий заговор на свете? И чего хотят, чего добиваются? Покончить с исключительностью Серебренникова? Запугать его? Сломать? Заставить эмигрировать? Пусть станет вялым, апатичным, безразличным? Пусть сидит и не рыпается? Он сам, а заодно и те, для кого он авторитет? В каком грехе ему надо повиниться, чтобы все успокоились?
Исполнители, как сказал сам Серебренников, «были деликатны». Значит, вопросы к «режиссерам» шапито-шоу. К тем, кто считает, что вправе вершить «личную разновидность правосудия».
Но я понятия не имею, о чем они думают. А они сами не то что не дают ясные ответы — вообще никак с нами не объясняются. Ноль комментариев!
Поэтому я обратилась за разъяснениями к режиссеру Александру Сокурову. Я спросила Александра Николаевича, что, на его взгляд, происходит? И как к этому относиться? Как к какому-то отдельному конкретному случаю? Или это то, что может случиться в любой момент с каждым из нас? Прямо вот — по Андрею Платонову: «…смотреть на свою жизнь как на преступное занятие и ежеминутно ждать карающей власти»?
Сокуров сказал, что на другой день после всех этих обысков и допросов разговаривал с Серебренниковым по телефону.
Зоя Ерошок , обозреватель «Новой газеты»
Александр Сокуров
режиссер
— Я говорил с ним. Правда, коротко. Он в этот день репетировал. Я спросил его, как он себя чувствует. Кирилл сказал: «Как в молохе». («Молох» — это один из сокуровских фильмов. — З. Е. )
Состояние его не назвал бы паническим. У меня не было ощущения, что он испуган, боится.
Но все выглядит очень странно. Эта демонстративная форма прежде всего. Кирилл — явно не уголовник. И он не политический деятель. Тогда как понимать то, что происходит?
Все это неприятно. По самой атмосфере — неприятно.
Кирилл — очень активно работающий режиссер. Ему есть что реально, достоверно предъявить обществу. Он — совершенная деятельная «машина» по производству художественных идей. Непрерывно создает именно художественные ценности. Ни днем, ни ночью не прекращает поиск в этом направлении. Он ставит балет в Большом, ставит оперу, ставит драматические спектакли, снимает кино. Вокруг него всегда много студентов, молодежи.
И конечно, все эти обыски и допросы — они в эмоциональном плане сокрушительно действуют. Я очень это понимаю.
Хотел бы посмотреть в глаза следователю, который говорит с крупнейшим режиссером Кириллом Серебренниковым. Понимает ли он, следователь, с кем говорит? Нет, это не то что раз Серебренников — режиссер, то он стоит вне закона. Но я знаю Кирилла. С огромным уважением к нему отношусь. И знаю, что ни в какой, даже самой малейшей степени он не мог участвовать в чем-то недостойном. По своей внутренней сути не мог. Он слишком значителен. И слишком умен.
Как режиссер я знаю, что такое отчетность за деньги, которые получаешь на создание фильмов или спектаклей. Там все на виду. Это жесткая ответственность. И отчетность самая, самая конкретная. А тут — 200 миллионов рублей и за 2011-2014 годы. Почему раньше не возникало вопросов, когда они сдавали отчетность в государственные органы? И почему отвечать на эти вопросы Серебренников должен в такой шокирующей по эмоциональному воздействию форме? Почему он априори должен быть подозреваемым?
Вы заметили, что мы с вами все время говорим о форме. Которая, да, может быть важнее содержания. Которая, да, как обруч, со-держит.
Я примеряю эту историю на себя. И понимаю: если через мой порог в такой форме переступают, то на мне поставлена точка. Меня уже нет… И это никакое не преувеличение. Из таких хитросплетений вырваться невозможно. Просто невозможно! Мне кажется, каждый гражданин это понимает.
У нас тяжелая память на такие дела. И нам, кстати, не сказали, что в этом плане с тех прошлых времен что-то очень кардинально изменилось. Власть не сказала нам во всеуслышание: «Граждане России! Не волнуйтесь! Молоха уже нет. В силовых структурах произошли изменения. Мы — не наследники той системы, когда можно было подозревать каждого и когда из-под этих подозрений невозможно было вырваться». А если нам даже это говорится, то звучит очень невнятно.
Повторю: я не утверждаю, что есть люди, которые находятся над законом или вне его. Нет! Но соблюдать приличия надо. Приличия!
Алексей Герман: «В России любая свободная мысль вызывает опасение либо ужас» // "Новая газета", № 96 от 1 сентября 2017
Алексей Алексеевич Герман (Алексей Герман-младший, род. 1976) — российский кинорежиссёр, сценарист. Сын кинорежиссёра Алексея Юрьевича Германа и сценариста Светланы Кармалиты.
Я не знаю, многоходовка это или нет, но очевидно, что одна из башен Кремля избрала Серебренникова жертвой. Или из соображений мести, допустим, за фильм «Ученик». Или чтобы перед выборами запугать всех образцово-показательной историей. Или чтобы внести еще больший раскол в общество. Ведь большая часть населения — на стороне следствия, в этом я убежден. Я много раз говорил, Кирилл — человек, преданный профессии. Живет он небогато. Тем, кто рассказывает про какую-то квартиру в Берлине, можно ответить: он успешный в Германии режиссер и может себе позволить купить квартиру, но он же не покупает себе дома в Ницце. У меня про Кирилла никогда не было ощущения, что он про бабло. То, что спектакль «Сон в летнюю ночь» был, — все знают. То, что проект «Платформа» был, — тоже все знают. Утверждать обратное — смешно.
Это сигнал такой: сидите тихо! Не портите картину мира. Не воняйте, короче говоря. Эта бессмысленная акция, такая же показательная, как Pussy Riot, страшно вредна для государства. От нас и так отворачивается весь мир, а тут такое. К защите Серебренникова подключаются мировые знаменитости, нас ждут демарши как отдельных кинематографистов, так и крупнейших кинофестивалей. Уже в самой России началась выдающаяся история, когда в защиту Кирилла объединились люди абсолютно разных политических взглядов. Начиная от Малахова и Бондарчука, которых вряд ли можно упрекнуть в нелюбви к партии и правительству. Или Прилепина, который может нравиться или нет, но он человек цельный в своих убеждениях. И заканчивая Солженицыной и Парфеновым. Я не считаю, что дело Серебренникова — инициатива всей власти. Я убежден, что многие во власти понимают, что ситуация с Серебренниковым ведет к еще большему расколу общества.
Сейчас надо вести разговор не о том, что Серебренников страдает, — это все лирика. Сейчас самое важное, помимо работы адвокатов, общественное внимание к процессу и медийная поддержка, потому что самое правильное — это объяснять не только либеральному электорату, но гражданам всей страны, что происходит. Каждый найдет себе культурного героя — кто Киркорова, кто Курентзиса — и через него услышит. Объединение людей разных политических и художественных убеждений показывает, что они не верят в справедливость этого уголовного дела. Поэтому надо понимать, что судьбу Кирилла будут решать не только доказательства его адвокатов, но и сохранение общности авторитетных людей, которые считают происходящее вопиющим и несправедливым.
Зрители телевизора твердят, как мантру, что «вор должен сидеть в тюрьме», и широкое общественное мнение по стране не на стороне Серебренникова. И мне кажется, речь должна идти о том, что, ребята, не важно, какие у вас убеждения, вы должны понять, что система не работает нормально. Дело не в том, что у каждого есть выбор: говорить, что он думает, или не говорить, настаивать на справедливости или нет. Вот я говорю — это несправедливая, ужасная, вредная для страны омерзительная глупость. А можно тихо жать руку в кустах. Но не надо ради своего красивого жеста откуда-нибудь из стран Евросоюза (что меня особенно раздражает) превращать трагедию в фарс. Нужно задавать себе вопрос, поможет ли это сохранению «Гоголь-центра», завершению фильма про Цоя и справедливому решению по делу Серебренникова?
Искусство — это не обязательно то, что нравится государству, у него другие цели и задачи. То, что сейчас считается классикой, когда-то было авангардом. По большому счету история с Серебренниковым, это как прийти к Малевичу, Кандинскому или Филонову и устроить травлю: у одного слишком много лиц, у другого линии непонятные, у третьего квадраты какие-то. Но у культуры долгосрочная цель — развивать почву, на которой произрастает новое. Делаю ли я или говорю то, за что мне внутренне неудобно? Нет, не делаю. Я в творчестве исхожу не из того, чтобы понравиться демократам или патриотам, а из своих убеждений, которые часто не совпадают с представлениями ни тех, ни других.
В России вообще любая мысль, которая не регламентирована, с какого-то момента начинает вызывать либо опасение, либо ужас. Мы веками живем одинаково: чуть более жестоко, чуть менее жестоко. Поэтому, конечно, каждый мыслящий человек в России все равно чувствует и боится, что его начнут уничтожать. Бороться с культурой — это старое увлечение в России. Это самое бессмысленное и омерзительное, что может быть. Но половина моих товарищей сейчас задумалась об эмиграции. Откройте блоги, что там пишут: а вот этих выгоним, а вот вы валите… Появляются какие-то люди в условных кафтанах, которые кричат: «Этого Бродского — нахрен! Этого Довлатова — нахрен! Этого Бунина — нахрен! Без них будет лучше!» А потом выясняется, что это гордость страны.
Арест Серебренникова — антигосударственная история. Вместо того чтобы формировать культурное интеллектуальное пространство, чтобы собирать талантливых людей, возрождать нацию как культурно-научную и передовую, мы начинаем опять поощрять эмиграцию и самые темные атавистические стороны сознания сограждан. Мы не царская Россия, мы — Византия. И хотя за этой мерзостью стоит влиятельный человек, я не верю, что это единое мнение истеблишмента. Это тупой местечковый поступок. Мы затравили миллионы талантливых людей. Вспомните суд над Бродским и абсурдность тогдашних аргументов. Но у кого-то опять хватает сил и неума, чтобы сталкивать страну в пропасть, в которую мы соскальзывали уже сколько раз.
Записала Тамара Ларина, специально для «Новой», Петербург
Такое решения принял Басманный суд Москвы. В ближайшее время режиссер не сможет покидать свою квартиру без разрешения следователей. . Свою вину он не признает. Защита просила отпустить режиссера под залог, но суд встал на сторону следствия. Подробнее - обозреватель Борис Бейлин .
Ночь Кирилл Серебренников провел в изоляторе временного содержания. Режиссер был задержан накануне в Санкт-Петербурге и отправлен в Москву, где его допросили и предъявили обвинение по статье "Мошенничество в особо крупном размере". Она предполагает наказание до 10 лет лишения свободы.
В среду утром Серебренникова доставили в Басманный суд. Там уже собрались его сторонники - несколько сот человек. В суде представители следствия и прокуратуры просили поместить режиссера по домашний арест. По их словам, в противном случае Серебренников может скрыться или оказать давление на свидетелей. При этом следователи наставивали, что вина Серебренникова подтверждается показаниями других фигурантов дела.
В свою очередь, адвокаты режиссера просили отпустить его под залог в размере 68 миллионов рублей. Именно такую сумму, по версии следствия, похитил Серебренников и его подельники. Деньги была готова внести Ирина Прохорова - главный редактор журнала "Новое литературное обозрение", сестра крупного бизнесмена Михаила Прохорова.
Сам режиссер в суде настаивал на своей невиновности. Цитирую: "Я - скромный человек. Мы не воровали. Я хочу, чтобы Россия из провинциальной стала великой культурной державой".
Но суд согласился с доводами обвинения и отправил Серебренникова под домашний арест. По крайней мере, до 19 октября. Режиссеру запретили покидать свою квартиру. Он не должен общаться с прессой и пользоваться Интернетом. По телефону он может обращаться только в экстренные службы. Правда, суд сделал оговорку: следователь имеет право разрешать Серебренникову покидать квартиру.
После вынесения судебного решения на Серебренникова надели электронный браслет, с помощью которого можно следить за его перемещениями. Сотрудники уголовно-исполнительной инспекции будут не реже 2 раз в неделю посещать режиссера, а также доставлять его к следователю и, если понадобится, в суд.
Находиться под домашним арестом Серебренников будет в собственной квартире на Пречистенке. Это - в самом центре Москвы. Защита не согласна с нынешним решением Басманного суда, заявил адвокат режиссера Дмитрий Харитонов .
"Мы будем обжаловать это решение в суде. Мы с ним не согласны".
В 2008 году Кирилл Серебренников набрал экспериментальный актёрский курс в школе-студии МХАТ. Из этой группы затем была сформирована так называемая "Седьмая студия". В 2011 году Серебренников стал художественным руководителем проекта "Платформа" в Центре современного искусства "Винзавод". А в 2012 году его назначили худруком "Гоголь-центра".
Согласно обвинению, Серебренников дал указание подчиненным разработать план мероприятий "Платформы", содержащий недостоверные сведения об их количестве и стоимости. Затем документы представлялись в Министерство культуры в качестве обоснования суммы требуемого бюджетного финансирования. А после заключались фиктивные соглашения с фирмами-однодневками. Деньги обналичивались и распределялись Серебренниковым между соучастниками. Следователи считают, что режиссер похитил таким образом 68 миллионов рублей.
Ранее по этому делу были задержаны бывший директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский, бывшие гендиректор и главный бухгалтер "Седьмой студии" Юрий Итин и Нина Масляева. А продюсер Воронова объявлена в федеральный розыск.
Дело Серебренникова вызвало большой общественный резонанс. Многие не верят в причастность режиссера к хищению. В его поддержку выступили, в частности, вдова Александра Солженицына - Наталья Солженицына, режиссеры и актеры Федор Бондарчук, Константин Райкин, Евгений Миронов, Константин Хабенский, актрисы Чулпан Хаматова, Ксения Раппопорт, Елизавета Боярская, певец Филипп Киркоров, телеведущий Андрей Малахов.
В свою очередь, министр культуры Владимир Мединский заявил, что дело Серебренникова не является заказным.
"Это - весьма печальная ситуация для всех, кто работает в сфере культуры. На протяжении многих лет Министерство культуры системно поддерживало Кирилла Серебренникова и его проекты. И обижаться ему на отсутствие поддержки, как со стороны федерального бюджета, так и московского, точно не стоит. Финансирование проекта "Платформа" прекращено несколько лет назад".
Министр также сказал, что в его ведомстве будет усилен контроль за документами по поводу выделения грантов. Хотя, по словам Мединского, его сотрудники не могут проводить расследование по каждой подписи.
Мещанский районный суд Москвы 13 ноября открыл очередное слушание по делу «Седьмой студии», чьи сотрудники обвиняются в присвоении 133 миллионов рублей из государственного бюджета. Средства были выделены на проект «Платформа», который возглавлял режиссер Кирилл Серебренников. На месте работает корреспондент «360».
В начале заседания судья Ирина Аккуратова спросила, есть ли у сторон ходатайства. Таковых не оказалось.
Кирилл Серебренников начал давать показания. На нем футболка с надписью «Русь, чего ты хочешь от меня?». Вопросы режиссеру начал задавать прокурор.
Поддержать его пришли актрисы Чулпан Хаматова и Лия Ахеджакова.
Судья спросила у Серебренникова про высший орган АНО «Седьмая студия».
«Мы подписали с Итиным (Юрий Итин - экс-гендиректор „Седьмой студии“ - прим. ред.) устав. Я, как учредитель, имел право. Мы сделали аудит, и я понимал, что это в моем праве», - ответил режиссер.
Следующий вопрос - пользовался ли подсудимый своими правами учредителя в дальнейшем. Серебренников ответил отрицательно.
На вопрос о том, кто изготавливал печати и у кого они хранились, он заявил, что они находились в бухгалтерии. Более подробной информацией Серебренников, по его словам, не обладает.
О контракте с Минкультом Серебренников рассказал, что знал, что деньги должны быть потрачены на проект «Платформа». «Я не очень помню, но там было непонятно, технические вещи были не расписаны. Я подписывал творческие отчеты. Я не знаю финансово-технические вещи», - заявил подсудимый.
Судья задала вопрос о продюсере АНО Екатерине Вороновой. «Она сейчас где-то в Европе находится», - ответил Серебренников.
Источник фото: телеканал «360»
На вопрос, может ли он рассказать о затратах на мероприятия, подсудимый ответил отрицательно.
Отвечая на вопрос о своей зарплате, Серебренников сказал: «Вначале было меньше - 80 тысяч. Я просил прибавить мне зарплату - выяснилось, что это семь дней в неделю, 24 часа. Потом я получал 100 тысяч».
Судья спросила, известно ли Серебренникову о наличии корпоративной карты в АНО «Седьмая студия». Подсудимый заявил, что узнал о ней после заведения дела. По его словам, интереса к этому у него не было.
Кирилл Серебренников.
Судья спросила, проводились ли мероприятия «Седьмой студии» на территории «Гоголь-центра» с 2011 по 2014 год. «Когда мы открылись после реконструкции, спектакли были введены в репертуар в рамках проекта „Платформа“», - ответил режиссер.
Защита попросила огласить том дела 219 с расписками, кто какие деньги давал. Судья читает, что деньги были приняты Малобродским от Серебренникова «на текущие расходы». Упоминается сумма 20 тысяч долларов.
Источник фото: телеканал «360»
К трибуне пригласили экс-продюсера «Седьмой студии» Алексея Малобродского.
Адвокат попросил его рассказать, что представлял собой проект «Платформа». «Идея возникла без моего участия, в воображении Серебренникова. О ней я узнал при знакомстве с Серебренниковым в конце марта - начале апреля 2011-го», - заявил Малобродский. Он отметил, что это был масштабный проект по пропаганде современного искусства.
Он добавил, что на «Платформу» его пригласил Итин, но решение о сотрудничестве было согласовано с Серебренниковым. «Несколько встреч произошло с обсуждением проекта. Первое предложение получил от Итина», - заявил экс-продюсер «Седьмой студии».
На вопрос об отношениях с Итиным Малобродский ответил, что коммерческие или деловые отношения их не связывали.
Судья спросила, требовал ли Итин выполнения каких-то дополнительных обязанностей. Алексей Малобродский ответил отрицательно. По его словам, формально он подчинялся Итину. «Но будучи генеральным продюсером - художественному руководителю, который давал творческие задания», - добавил Малобродский. Он также заявил, что получал зарплату 100 тысяч рублей.
Малобродский рассказал, что они с Серебренниковым общались ежедневно. Все, что происходило, - совместное дело. Малобродский не брал на себя смелость принимать решения, которые могут отразиться на творческом процессе.
«Решения, за которыми требовались существенные траты денег, я советовался с Итиным и получал от него одобрение. Бухгалтерия готовила отчетные документы - как бухгалтерского учета, так и управленческого. Но характер и объем мне неизвестны», - заявил экс-продюсер «Седьмой студии».
Малобродский подтвердил, что Итин выписывал на него денежную доверенность. Сам экс-гендиректор был в Ярославле. Доверенность появилась, чтобы Малобродский мог представлять интересы «Седьмой студии».
«Во время моей работы я никогда не подписывал договор с ИП Серебренников», - заявил Малобродский.
Источник фото: телеканал «360»
Судья рассматривает 242-й том дела. Адвокат спрашивает, подписывал ли Малобродский договор от 1 сентября 2011 года (первый день работы экс-продюсера в проекте «Седьмая студия») с Синельниковым (предприниматель Василий Синельников - прим. ред.).
Малобродский говорит, что подпись в договоре поддельная. «Ранее, когда адвокат Харитонов предлагал исследовать эти документы, нумерация страниц в деле не совпадает. Это характеризует уровень доказательной базы», - заявил экс-продюсер.
Малобродский указал на нарушения: «Следствие взяло документ 2013 года, приложило документы годичной давности. С моей точки зрения, это явная фальсификация. Очередной подлог следствия, на который не обратила внимания прокуратура».
Адвокат просит обратить внимание на 56 том, где тоже есть договор, подтверждающий финансовые отношения с ИП Синельников. Малобродский говорит, что не помнит его.
Лия Ахеджакова громким шепотом комментирует допрос: «А где Масляева (Нина Масляева - бывший главный бухгалтера „Седьмой студии“ - прим. ред.)? Она же главная. Как ловко ее вывели!»
Подсудимому предложили ознакомиться с договором от 2011 года. По словам Малобродского, это один из договоров, которые были заключены с различными физическими и юридическими лицами в процессе подготовки проекта «Ария».
«Елена Тупосева курировала направление современный танец. Она понимала, что мы в затруднительном положении. У нас могли возникнуть проблемы со своевременной оплатой. Мы заключили договор, чтобы они проплатили расходы, которые мы потом вернем», - заявил экс-продюсер.
Адвокат Ксения Карпинская спросила, просил ли Малобродский кого-нибудь ставить подпись за него. Подсудимый ответил отрицательно.
С моего ведома никто и никогда не подписывал документы за меня. В период своей работы я почти круглосуточно находился на «Платформе» и мог справиться с этой задачей
Алексей Малобродский.
Адвокат спрашивает, был ли Малобродский знаком Серебренниковым до «Платформы». Ответ отрицательный.
На вопрос обсуждался ли функционал, подсудимый сказал, что его задачей была организация творческих задач. «Серебренников подчеркнуто сторонился распорядительных функций. Он всегда настаивал, что сфера его деятельности - творчество», - заявил Малобродский.
Карпинская интересуется, чем занимается «высший орган» АНО «Седьмая студия». «Функции этого органа сводятся к тому, чтобы увольнять генерального директора, организовать аудит и тому подобное. Я никогда не понимал участие в заселениях такого органа», - заявил Малобродский.
Источник фото: телеканал «360»
Адвокат спрашивает про Масляеву. Подсудимый ответил, что они познакомились в начале лета 2011 года. «Мы нуждались в грамотном специалисте в области финансов. Масляеву мне представил Итин. Встречались, как правило, в кафе рядом с театром „Модерн“, где работала Нина Леонидовна. Я информировался ее о мероприятиях, прогнозах на затраты. На основе этих данных можно было сделать некий прогноз по финансированию», - добавил экс-продюсер.
Адвокат уточняет, сообщала ли Масляева, что была судима. «Нет. У нас сложились сложные отношения. С моей точки зрения, свои обязанности она выполняла недобросовестно. У меня было твердое впечатление - это не тот человек, который необходим проекту», - заявил подсудимый.
«Свои претензии я изложил Итину и ставил вопрос, чтобы мы пригласили на эту должность другого человека. Но мой запрос не был услышан. Между нами не было пламенной дружбы, но отношения были корректными. Мы понимали, что обречены работать вместе», - сказал Малобродский.
Карпинская спросила, знал ли он о зарплате главного бухгалтера. «У Нины Леонидовны была самая высокая зарплата в организации - 150 тысяч рублей. Это вызывало мою ревность, не буду скрывать», - заявил подсудимый. (Малобродский и Серебренников получали в 1,5 раза меньше - прим. ред.)
Адвокат Карпинская просит приобщить к делу письмо с компьютера Малобродского. Подсудимый считал, что его зарплата должна быть выше и обратился с этим к Серебренникову. Это письмо не было занесено в протокол. В компьютере сохранилась переписка.
Серебренников пишет: «Дорогой Леша! Это очень неловкий разговор. Письмо не по адресу, могу лишь дать вам взаймы. Насколько я знаю, на „Платформе“ сейчас нет денег совсем. Буду вам благодарен, если вы и мне поднимете зарплату. Искомая вами сумма в 200 тысяч и мне нравится».
Источник фото: телеканал «360»
Малобродский рассказал, как познакомился с Софьей Апфельбаум. Она заведовала театральным отделом департамента поддержки современного искусства и творчества в Минкульте. Малобродский писал письмо с просьбой о поддержке проекта «Оперетта понарошку». Знакомство возобновили с началом подготовки проекта «Платформа», изредка встречались.
Карпинская спросила, сообщал ли подсудимый Софье Апфельбаум недостоверные сведения о творческой составляющей проекта «Платформа». Ответ отрицательный.
Кроме того, Малобродский рассказал, что познакомился продюсером АНО Екатериной Вороновой в 2011 году. Он не знает, кто пригласил ее на работу. Упомянул, что Серебренников был знаком с ней раньше. Екатерина тоже была недовольна своей зарплатой, с чем и обращалась к Малобродскому. Обговаривалось, что Воронова будет совмещать работу на «Платформе» с чем-то еще. Но на практике это было невозможно. По слова подсудимоего, Воронова была полезным работником - отдавала проекту много времени, хорошо знала английский и немецкий, переводила документы и общалась с иностранцами на площадке.
Адвокат спросила, каким образом осуществлялся прокат спектаклей «Платформы» на сцене Гоголь-центра.
«Мы, формируя репертуар в Гоголь-центре, эксплуатировали спектакли, принадлежавшие АНО „Седьмая студия“. Мы выплачивали определенные суммы денег», - сказал Малобродский.
Размеры сумм определялись по-разному. «В какой-то момент, мы договорились, что в договорах будет включена минимальная сумма. То есть если сбор на продажу спектакля составляет полтора миллиона рублей, а издержки больше, мы оговаривали фиксированную сумму. Это был найденный баланс», - добавил подсудимый.
После перерыва в суде продолжается допрос Малобродского.
«Хотел бы добавить. Никогда театр имени Гоголя не отчитывался за постановку спектаклей „Седьмой студии“ перед Минкультом. То есть никакого „задвоения“ средств не было. Но в отчетах фигурировало количество билетов, которые мы продавали при показе спектаклей», - заявил подсудимый.
Адвокат спросила, на какие средства были организованы мероприятия «Седьмой студии» до того, как было получено финансирование.
Ни на какие. Люди работали бесплатно из интереса к проекту
Алексей Малобродский.
По словам подсудимого, кроме него, в проекте на подготовительном этапе принимали участие Итин, Серебренников, кураторы направлений - Елена Тупосева, Сергей Невский, мультимедиа - Алексей Шульгин и Аристарх Чернышов. Екатерина Воронова, Анна Беляева, Дарья Коваль присоединилась позднее.
«Я могу утверждать, что стоимость подавляющего большинства наших мероприятий, была, вопреки лживым утверждениям, занижена. Стоимость наших проектов ниже рыночных. Это подтвердила бы добросовестная экспертиза», - говорит Малобродский.
По словам адвоката Карпинской, следствие утверждает, что Апфельбаум внесла в конкурсную документацию условия, обеспечивающие «Седьмой студии» преимущество перед другими участниками. «Бредовая формулировка», - ответил Малобродский.
В октября 2011 года подсудимый познакомился с Синельниковым. Малобродский, отвечая на вопрос адвоката, заявил, что коммерческих отношений с ним не имел. «Он был представлен как человек, который мог бы выполнять заказы по изготовлению декораций и прочей работы», - сказал подсудимый. Представила его Масляева.
Малобродский сказал, что не помнит, чтобы услугами Синельникова пользовались. А вот в рамках Гоголь-центра он выполнял два контракта.
Адвокат Карпинская обращает внимание судьи на то, что в деле есть документы, указывающие на сотрудничество «Седьмой студии» и Синельникова. «Это явно очередное жульничество следствия», - говорит Малобродский. Он уверен, что Синельников сотрудничал только с Гоголь-центром.
После перерыва с подачи Карпинской инициируется разговор об экс-бухгалтере. Нина Леонидовна, по словам Малобродского, всегда жаловалась на недостаток денег, тем не менее, в материалах уголовного дела есть сведения, что она купила Синельникову автомобиль. «Сейчас мне очевидно, что они были близки», - сказал подсудимый.
Разговор заходит о линейных продюсерах. Они на первом этапе чаще других пользовались наличными деньгами. В тех случаях, например, когда поставщик готов отпустить товар только когда придет квитанция об операции из банка, а товар нужен завтра. И в этом случае Малобродский говорил или писал главному бухгалтеру, что подтверждает необходимость этих расходов.
Большое количество операций совершалось наличными деньгами, в чем я никогда не видел ничего незаконного. В то же время мне казалось, что было бы правильнее пользоваться безналичным расчетом
Алексей Малобродский.
Принято решение отложить заседание суда на 16 ноября на 10:00. Это связано с угрозой для здоровья подсудимого Малобродского. Несколько раз в течение допроса он жаловался на плохое самочувствие.
Уголовное дело в отношении некоммерческой организации АНО «Седьмая студия» было возбуждено еще в 2015 году, но только спустя два года оно получило широкий общественный резонанс. В мае 2017-го прошли обыски в «Гоголь-центре», художественным руководителем которого был Кирилл Серебренников. Позже его квартиру также осмотрели. Самого режиссера задержали 22 августа 2017 года в Санкт-Петербурге, во время съемок картины «Лето», и этапировали в Москву.
В это же время Следственный комитет РФ открыл уголовное дело по факту хищения бюджетных средств в особо крупном размере. Следствие заявило, что руководители «Седьмой студии» в период с 2011 по 2014 год похитили порядка 200 миллионов рублей. Эти деньги они получили от Министерства культуры для проекта «Платформа».
Главными фигурантами дела стали режиссер Кирилл Серебренников, экс-продюсер «Седьмой студии» Алексей Малобродский, бывший гендиректор организации Юрий Итин и бывшая сотрудница Минкульта Софья Апфельбаум.
В основу обвинения легли показания главного бухгалтера «Седьмой студии» Нины Масляевой. Женщина стала единственной, кто согласился на сотрудничество со следствием, а также признала вину. Остальные фигуранты дела ее показания отрицают.
Ситуация вокруг Гоголь-центра - паниковать рано?
Уже два дня активно обсуждается информация о том, что в Гоголь-центре и дома у его художественного руководителя Кирилла Серебренникова проходят обыски. Олег Табаков, Федор Бондарчук, Чулпан Хаматова и многие другие выступили и в защиту театра и его идеолога. Что это - действительно финансовые нарушения или политический заказ? «Реальное время» узнало мнение людей, которые хорошо знают Серебренникова.
Дело о 200 миллионах
Кирилл Серебренников, у которого во вторник был обыск и который проходит свидетелем по делу о хищении 200 миллионов, был допрошен и отпущен домой с условием, что будет появляться на допросах по первому требованию. В Гоголь-центре, где в течение дня шли обыски, труппа решила не отменять спектакль и не подводить публику.
У стен театра прошел стихийный митинг, на него приехали Чулпан Хаматова и Евгений Миронов. Хаматова, которая сейчас репетирует в спектакле Гоголь-центра, зачитала обращение деятелей культуры в защиту Серебренникова. В нем говорится, что Кирилл - режиссер, который известен за пределами России, режиссер яркий, человек порядочный и честный. Обращение подписали топовые деятели российской культуры, среди них Марк Захаров и Олег Табаков.
«Мне трудно судить, в чем там дело. Серебренников не арестован, его допрашивали как свидетеля. Пока задержаны экс-директор центра и главный бухгалтер. Знаю Кирилла как нормального режиссера, творческого человека, он ставит спектакли по всему миру, правда, мы работаем в разной с ним стилистике. Мне кажется, паниковать рано, пока ему никакие обвинения не предъявлены. Не думаю, что тут замешана политика, не припомню у Серебренникова политических заявлений. Он, кстати, ставил и Суркова, и Прилепина. Сейчас активно раздаются крики в его защиту, но суетиться рано, ничего страшного еще не произошло. Надо посмотреть, кто кричит, может тот, кто хочет пропиариться на этой истории? Надеюсь, что ничего плохого с Кириллом Серебренниковым не произойдет», - полагает художественный руководитель и главный режиссер Качаловского театра Александр Славутский, который знает Серебренникова еще по работе в Ростове-на-Дону.
«Прежде всего, Кирилл Серебренников - один из ведущих мастеров российского театра, чьи спектакли всегда привлекают внимание, вызывая зачастую диаметрально противоположные оценки, что лишний раз свидетельствует об их неординарности». Фото m24.ru
«Обвинения вызывают вопросы»
«Прежде всего, Кирилл Серебренников - один из ведущих мастеров российского театра, чьи спектакли всегда привлекают внимание, вызывая зачастую диаметрально противоположные оценки, что лишний раз свидетельствует об их неординарности. Его приглашают на постановки во многие европейские страны, его фильмы участвуют и побеждают в международных фестивалях. Кроме того, Серебренников - один из очень немногих режиссеров драмы, кто чувствует себя вполне уверенно и на территории театра музыкального.
То, в чем его сегодня пытаются обвинить, вызывает целый ряд недоуменных вопросов. Еще больше недоумения вызывает вакханалия чрезвычайщины, развернувшаяся вокруг Гоголь-центра, который вроде бы и не фигурирует ни в каких уголовных делах, а между тем с его артистами и другими работниками обращаются, как с бандитами или, напротив, заложниками. А ведь, как можно понять из заявлений следственных органов, сам факт хищения пока не установлен, о нем говорится как о предполагаемом, а Серебренников пока что проходит по делу лишь как свидетель. Могу предположить, что кто-то весьма влиятельный сказал: «фас». Возможно, Серебренникова хотят наказать за гражданскую позицию, за нелицеприятные высказывания о происходящем в стране, а заодно в очередной раз попытаться запугать творческую интеллигенцию. А может, все еще проще: кому-то очень понадобился «Гоголь-центр», - так изложил свое видение ситуации театральный критик Дмитрий Морозов.
«Я знаю Кирилла Серебренникова пятнадцать лет. Очень хорошо знаю. Не только как замечательного театрального режиссера, которым может по праву гордиться русский театр, не только как уникального театрального педагога, воспитавшего один из самых ярких за последнее время курсов Школы-студии МХАТ. Знаю, как своего близкого товарища и друга. О его человеческих качествах лично мне трудно говорить без превосходных степеней. Как и о его абсолютной порядочности, в которой я не просто уверена, но абсолютно убеждена. Он - настоящий фанатик, на сто процентов преданный театру, спектаклю, художественной идее. Готовый последнее с себя снять ради того, чтобы случился спектакль. И такие его проявления я видела не раз. Говорить о других - это чья-то трагическая ошибка. Хочу верить, что случайная, а не осознанная», - прокомментировала изданию ситуацию вокруг Кирилла Серебренникова заведующая литературной частью театра «Современник» Евгения Кузнецова.
Этой оценке можно полностью доверять - Кузнецова снялась в одной из главных ролей в фильме Серебренникова «Юрьев день», так что имеет личные впечатления от работы с режиссером.
Фильм «Ученик» в Каннах был удостоен приза независимой французской прессы вошел в лонг-лист фильмов-номинантов на получение премии Европейской киноакадемии. Фото kuban24.tv
Предпоследний фильм Серебренникова «Ученик» был в прошлом году представлен в программе «Особый взгляд» на Каннском фестивале. Одним из сопродюсеров ленты выступила соучредитель татарстанского фонда «Живой город» Диана Сафарова. Фильм в Каннах был удостоен приза независимой французской прессы вошел в лонг-лист фильмов-номинантов на получение премии Европейской киноакадемии.
И все же история странная и тревожная. Обыск дома у человека, который проходит свидетелем по делу, сотрудники Гоголь-центра, которые во время обыска в здании были лишены средств связи и какое-то время удерживались в театре.
«В сложившейся ситуации сложно сохранить нейтральную позицию, сложно не поддаться эмоциям и не делать каких-то выводов. Вся информация, которой мы владеем - это СМИ, и в данном случае можно лишь выразить слова поддержки Кириллу Семеновичу и Софье Апфельбаум, большим профессионалам, это одни из тех, кто живет театром, и другой жизни у них быть не может. Искренне верю, что ситуация разрешится в справедливом ключе», - так взвешенно прокомментировала «Реальному времени» историю Инна Яркова, директор фонда «Живой город». Инна общалась с Серебренниковым, обсуждая разные проекты.
Возможно, вчерашняя ситуация вокруг Гоголь-центра была воспринята общественностью излишне эмоционально, возможно, в ближайшие дни все прояснится. Но в стране сильна генетическая память. И истории Мейерхольда, Таирова и иже с ним хорошо известны не только театроведам. Даст бог они никогда не повторятся.
Татьяна Мамаева