Рождение терроризма в России
Иногда можно встретить утверждение, что традиции революционного 
заложили декабристы, попытавшиеся в декабре 1825 года вооружённым путём свергнуть существовавшую власть. При том, что сама идея вооружённого метода изменения государственного устройства действительно созвучна принципам революционного и любого политического терроризма, с научной точки зрения считать декабристов первыми революционными террористами неправильно. Восстание 14 декабря 1825 года можно рассматривать как попытку государственного переворота (по мнению некоторых, дворцового переворота) с помощью армейских частей, однако это не являлось актом революционного террора.
Непосредственно революционный террор в Российской империи начал зарождаться в шестидесятые годы XIX века в среде радикальных революционеров, считавших, что царские либеральные реформы недостаточны для улучшения жизни народа и нужны более коренные преобразования. На эти преобразования самодержавие добровольно не пойдёт, следовательно, ради блага всего народа нужно прибегнуть к террору против малочисленной группы руководителей и охранителей режима. Первым русским революционным террористом считают Дмитрия Каракозова, совершившего покушения на Александра II в 1866 году.
Однако по-настоящему революционный террор конца позапрошлого столетия развернулся после 1878 года, когда Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова за его издевательства над политическими заключёнными. Суд присяжных оправдал Засулич и это стало сигналом для революционеров – они посчитали, что общество уже настолько устало от самодержавия, что молчаливо одобряет террор против него. Второй пик революционного террора в Российской империи пришёлся на начало XX века и был спровоцирован Кровавым воскресеньем 1905 года и последующими революционными событиями.
Кто применял революционный террор
На разных этапах своего существования и деятельности террор как метод политической борьбы с самодержавием (во-первых, как способ дезорганизация функционирования режима, во-вторых, как метод повышения аполитической активности населения) использовали большинство революционных организаций и партий Российской империи второй половины XIX – начала XX веков. Однако некоторые организации использовали революционный террор особенно широко или достигли в нём особенных успехов. Первой по-настоящему успешной на этом поприще оказалась организация «Народная воля». При том, что большинство её участников занимались иными методами политической борьбы (издание революционной литературы и периодики, агитации среди населения, организация собственных ячеек в различных сфера деятельности и так далее), эта организация вошла в историю именно благодаря своим террористическим акциям, направленным против высокопоставленных представителей власти. И прежде всего, это была настоящая охота на Александра II 
, который чудом пережил два покушения со стороны народовольцев, в 1879 и 1880 годах, однако не смог пережить третьего, 1 марта 1881 года. Впрочем, уже через несколько лет «Народная воля» потеряла своё влияние.
В начале XX века достойными наследникам террористической деятельности народовольцев стала партия социалистов-революционеров, общеупотребимое название которых звучало как эсеры (устное произношение письменного сокращение «с-р»). При этом эсеры декларировали террор как основное содержание политической борьбы против самодержавия (в отличие от народовольцев) уже с самого начала существования своей партии, с 1901 года. Внутри партии была создана законспирированная Боевая организация, которая занималась подготовкой и проведением наиболее важных акций. Первым из громких терактов Боевой организации стало убийство в 1902 году министра внутренних дел Сипягина, а самыми громкими операциями стали успешные покушения на министра внутренних дел Плеве (1904) и московского градоначальника великого князя Сергея Александровича (1905). После пика революционного террора (1905-1907) активность и значение социалистов-революционеров снизились – во многом из-за успешных действий против неё полиции.
Что касается революционного террора в исполнении партии большевиков, то до 1905 года они практически не участвовали в этой форме политической борьбы. В партии существовали свои боевые организации, однако до самой революции 1905 года они не осуществляли серьёзных террористических актов. Отчасти это было связано с тем, что основными «игроками» на этом поле деятельности были эсеры и вступать с ними в конкуренцию было заведомым проигрышем. С другой, позиция Ленина в то время заключалась в критике эсеров и в частности их террористической тактики. Однако после начала первой революции большевики стали активно использовать террор, причём как в его организованной форме (покушения на конкретных лиц и так называемые экспроприации (ограбления с целью получения денег на деятельность партии)), так и в стихийной, направленной против всех представителей власти или сторонников самодержавия. Впоследствии многое из этого опыта было использовано большевиками уже в ходе «красного террора» в ходе Гражданской войны.
С нормальными, красочными текстовыми выделениями, видеороликами, и дополнительными иллюстрациями статью можно прочесть тут:
http://bolshoyforum.com/forum/index.php?page=97
Тучи над городом встали.
В воздухе пахнет грозой…
Суверенитет народа выше суверенитета созданного им государства. Народ имеет право на восстание против нарушивших общественный договор правителей, писал всего несколько десятилетий спустя после английской революции, в своём «Учении о государстве и праве» великий английский философ Джон Локк. Современник восстания народа против своих правителей знал, о чём говорил, и не мог не отметить объективный характер событий. Власть имущие во все времена пытаются представить выступления против себя исключительно происками иностранных держав, отщепенцев, или даже иррациональных тёмных сил. Одно они до самого последнего момента отказываются признавать, - восстания собственного народа. Тем ни менее есть народные восстания, революционных масштабов, есть и предшествующие им события, указывающие на сгущающиеся тучи. И сколько бы не пытались, как в случае с февральской буржуазной революцией, современные лжеисторики, представить требование об отречении царя армией, государственными институтами Российской Империи, Государственной Думой, всем восставшим Петроградом сбродом пьяных солдат, сколько бы не отворачивались от обращения Священного Синода РПЦ, благословившего отречение, а царя, подписавшего его, факт остаётся фактом. Были объективные причины революции, были и предшествующие события. Не сразу удалось опрокинуть монстра феодализма; прежде чем собрать урожай, поле надо вспахать, и засеять. Для освежения в памяти истории, ещё двадцать лет назад известной любому школьнику, а ныне старательно замалчиваемой, дадим справку, тем более что это поможет нам сориентироваться в дне сегодняшнем, и попытаться предсказать будущее.
Революционный террор в Российской империи
Положение дел на сегодняшний день
По официальным данным в современной России есть только «кавказский» терроризм, большей частью там же, на Кавказе; социального, а тем более революционного терроризма нет и вовсе, если не считать таковым подрыв памятника Николаю II в Подмосковье. Нет, и быть не может, якобы потому, что народ живёт счастливо, богато, в неустанной заботе правителей о себе. Три раза оправданный присяжными заседателями, и судимый в четвертый раз за преступление, которого он не совершал, полковник Квачков, с группой таких же невиновных людей обвиняется в покушении на Чубайса из личной неприязни. Тут тоже официально «всё чисто». «Норд-Ост» и бисланскую школу захватывали явно не революционеры. Но посмотрим, есть ли мотив, почва, для возникновения боевой революционной борьбы в России, опираясь на данные ООН, чтобы избежать упрёка в необъективности. Экстраполируя прирост населения в РСФСР накануне распада, мы получим потери РФ на 2010 год от падения рождаемости, и возросшей смертности минимум свыше двадцати миллионов! И эта цифра постоянно увеличивается. Если мы возьмём Украину, Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, потери увеличатся, чуть ли не вдвое. За последние 15 лет уровень потребления продовольствия россиянами снизился на 22 процента. С 1990 года потребление мяса сократились в 1,4 раза, молока - в 1,7 раза, а рыбопродуктов - в 1,8 раза. РФ заняла первое место в мире по самоубийствам, и второе место по болезням сердца, второе место по количеству долларовых миллиардеров, и миллионеров, одно из последних мест по продолжительности жизни мужчин, беспризорность достигла уровня Гражданской войны. За последние 10 лет количество потребляемых наркотиков в РФ 3,5 раза превысило совокупное потребление героина в США и Канаде (около 20 тонн) и почти вдвое потребление в Китае. В общем, мы увидим, что катастрофа, случившаяся с нами после 1991 года, не идёт ни в какое сравнение с царскими временами, демонстрировавшими неуклонный прирост населения, благосостояния и продолжительности жизни. Тем ни менее, там всё бурлило революционным сопротивлением, у нас же пока ни слуху, ни духу. Или всё-таки оно есть? Летом прошлого года горожане Пикалёво в Ленинградской области взяли штурмом здание городской администрации, и перекрыли федеральную трассу, создав пятисоткилометровую пробку, требуя зарплаты за полгода, и запуска остановленных градообразующих предприятий. С марта не видевшие отопления, горячей воды, и денег люди добились приезда Путина, удовлетворившего требования. По нашим сведениям никто не наказан. Однако, истребление россиян, неуклонно проводимое Кремлём с 1991 года, продолжается.
Поищем ещё. Руководствуясь статьёй 31 конституции РФ (Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование) 21 декабря 2009 года дольщики, одетые в футболки с названиями городов и районов, в которых они так и не получили оплаченное жилье, около здания Госдумы РФ пытались добиться встречи с её председателем Борисом Грызловым, и требовали привлечь к ответственности депутата Госдумы Марину Игнатову, которая, по их сведениям, является основательницей компании-застройщика микрорайона "Дружба-2" в Домодедово. Одной из участниц пикета Ольге Мазур, снимавшей акцию на видео, милиционеры, отнимая камеру, сломали грудину, а её мужа-колясочника, пытавшегося защитить жену, жестоко избили. Оба попали в институт Склифосовского. Задержаны и доставлены в ОВД "Тверское" 12 участников акции, в том числе шесть человек, приковавших себя наручниками. Представитель ГУВД Москвы заявил, что все задержанные будут привлечены к административной ответственности. Или вот: лидера свердловского отделения запрещенной Национал-большевистской партии Алексея Никифорова в сентябре 2009 года суд приговорил к одному году колонии за принадлежность к запрещенной партии (вторая часть 282-й статьи УК РФ). Со стороны конвоя он подвергается унижениям и избиениям.
Мы могли бы приводить сотни и сотни подобных примеров нарушения Кремлём статьи в собственной конституции, в которой не написано ни про какие разрешения местных или федеральных чиновников шествий и демонстраций, примеры избиений, лишения свободы на годы тех, кто пытается реализовать свои конституционные права. Почти каждый день где-то в Российской федерации правоохранительными органами избиваются, арестовываются, приговариваются к срокам лишения свободы мирные демонстранты, и всё чаще и чаще люди лишаются свободы за политические убеждения вопреки статье 29 той же конституции, гарантирующей свободу слова и мысли. Нарушаются базовые конституционные права на свободу совести, тайну переписки, проведение референдумов, суд присяжных. Молодые ребята из молодёжных оппозиционных организаций годами сидят в застенках за вывешенный банер, призывающий Путина уйти в отставку, брошенное в чиновника яйцо, майонез, за членство в запрещённой партии, либо просто по сфабрикованному делу, либо им без лишних слов проламывают голову в тёмном переулке. Теряет смысл любая публичная, мирная, безоружная протестная акция, поскольку кара за неё сравнивается с вооружённым нападением. Даже обывателю известна огромная трудность поимки террориста-одиночки; опыт террористов в США показывает, что устраивать индивидуальные теракты или убийства можно десятилетиями, а потом спокойно и счастливо умереть в своей постели от старости. Зачем же воевать с ветряными мельницами рискуя жизнью, если аккуратно подложенная взрывчатка сделает больше, чем демонстрации от Владивостока до Калининграда? Пикалёвская акция, удавшаяся исключительно из-за массовости, и пока ещё страха Кремля перед применением массовых расстрелов, исключение, подчёркивающее правило. Появление новых Каракозовых, Засулич, Гриневицких логически вытекает из сложившейся ситуации, как и попытки Кремля, скрыть террористические акты. Давайте же повнимательнее присмотримся к последним громким трагедиям, и реакции на них властей.
- Подрыв «Невского экспресса» 13 августа 2007 года, и 27 ноября 2009 года. Обвинён Павел Павлович Косолапов (род. 27 февраля 1980 г. Волгоградская область) этнический русский, донской казак. По версии правоохранительных органов РФ, изложенной СМИ - один из организаторов террористических актов в Москве, Подмосковье, взрывов остановок в Воронеже и Новгородской области в 2004-2007 годах, руководитель преступной группы. Упоминавшийся в прессе как русский мусульманин, приближенный Шамиля Басаева и лидер одной из террористических групп, родился на хуторе Большой Серафимовичского района Волгоградской области. Детство провел на хуторе Горбатовский того же района. Кроме него, в семье было еще двое детей - его младший брат Иван и сестра Елена. Односельчане характеризовали Косолапова как способного, но обыкновенного парня с обычными для его возраста увлечениями, проблемами, интересами. В 1997 году Косолапов поступил в Краснодарское высшее военное командно-инженерное училище ракетных войск. После расформирования училища в 1998 году Косолапова перевели в Ростовский военный институт ракетных войск. По рассказам бывших однокурсников Косолапова, он любил экстрим, прыгал с высоких мостов в реку, занимался рукопашным боем, но тренировался время от времени, фанатом этого дела не был. Однако осенью 1999 года курсант Косолапов подал рапорт с просьбой об отчислении, указав причиной ошибку в выборе профессии. После ухода из училища проходил срочную службу в ракетных войсках Ростовской области и в Чернышковском районе Волгоградской области. После демобилизации вернулся в Горбатовское, окончил курсы сварщиков, однако по специальности не работал, поскольку в совхозе не платили денег. На жизнь себе и своей семье зарабатывал покосами сена для скотины, вязал веники, которые мать и сестра продавали на рынке. Работы на хуторе не было, и как многие местные молодые люди, уезжал на заработки. 5 декабря 2003 года неподалеку от Ессентуков произошел взрыв в электричке "Кисловодск - Минеральные Воды". В тот же день на совещании у президента России Владимира Путина директор ФСБ Николай Патрушев сообщил, что теракт осуществила группа из четырех террористов, чьи личности установить не удалось. В дальнейшем СМИ начали называть организатором акции Косолапова. Косолапов, по данным оперативников, подготовил и принял участие в осуществлении взрывов на газопроводах в Подмосковье (близ Чехова, Подольска и Бронниц) и трех опор ЛЭП у Симферопольского шоссе. В марте того же года, после того, как занимавшиеся расследованием взрывов сотрудники ФСБ нашли в Люберцах снимаемую Косолаповым квартиру, где, по их сведениям, проживали диверсанты, бывшего курсанта объявили в розыск за незаконное хранение взрывчатых веществ и боеприпасов. СМИ так же обвиняли во взрывах в Воронеже и в московском метро террористическую группу боевика-славянина некоего Максима Панарьина. Однако версия сотрудников правоохранительных органов о связях Косолапова с чеченскими боевиками противоречит фактической хронологии событий: В 1999 году Павлу Косолапову было лишь 19 лет. Продолжительность обучения в Ростовском военном институте ракетных войск составляет 5 лет, на выпускном курсе он должен был учиться не ранее 2001 года. К тому времени знаменитый учебный центр Хаттаба уже был уничтожен: российские федеральные войска заняли селение Сержень-Юрт Шалинского района Чечни весной 2000 года. В это время Косолапов был курсантом Ростовского военного ВУЗа. Любопытно так же то, что первым в 2004 году написавший о Косолапове журналист газеты "Время новостей" Александр Шварев, в 2009 году, будучи журналистом агентства "Росбалт", признался в получении информации на Косолапова от оперативных работников правоохранительных органов, отказавшись разглашать имена и принадлежность к конкретным силовым структурам. Однако он заявил, что лично видел фотографии Косолапова, изъятые в Чечне в начале 2000-х.
В итоге мы видим молодого русского террориста из бедной семьи, которого правоохранительные органы пытаются сделать чеченским боевиком. На сайте кавказских боевиков «Кавказ-центр» действительно появляются статьи за подписью террориста П.П. Косолапова, но там тоже не всегда говорят правду. В довершении, получив очередной удар по престижу, Кремль начал предпринимать отчаянный попытки дезинформации, распуская слухи о техногенном характере крушения «Невского экспресса». Если бы не большое количество иностранцев, снимавших происходящее на свои мобильные телефоны, не подключение зарубежных СМИ, наконец, не телерепортаж с воронкой, трагедию списали бы на очередное разгильдяйство. Вдруг в интернете появилось больше количество статей убеждавших, якобы, в выгоде властей всё списывать на террористов, прикрывая собственную организационную несостоятельность, и взрыва-то никакого не было, а воронка, показанная в телевизионных новостях, - от второго взрыва, прогремевшего на следующий день, 28 ноября в 14.00. Выяснив, что воронка была показана до второго взрыва, её сначала назвали нарисованной при помощи компьютерной графики, а потом бомбардировали целой серией лженаучных статей за подписями «экспертов», «доцентов», «докторов» объяснив взрывообразным резонансом, якобы случающимся сплошь и рядом во всём мире. Тут особо хочется отметить сайт Гарри Каспарова, не только рьяно убеждающий в техногенном характере крушения «Невского экспресса», трагедии «Саяно-Шушенской ГЭС», но в придачу к статье вручавший одно время бонус в виде четырех троянских программ помимо, или вопреки своей воле.
- Пожар в клубе «Хромая лошадь» в Перми 5 декабря 2009 года. От пожара пострадало 234 человека, почти все присутствующие в зале; из них погибло 155 человек, то есть 66%. По официальной версии пожар, и огромное количество жертв вызваны несоблюдением правил противопожарной безопасности. По телевидению сотни раз крутился ролик последних минут перед событиями, когда ведущий просит всех покинуть помещение из-за небольшого очага возгорания соломы под потолком. Присутствующие организованно и спокойно идут по направлению к дверям, кто-то уже выходит, а потом вдруг ролик обрывается, и нам рассказывают историю про коллективную потерю сознания после одного вдоха едкого дыма, и обгорание за одну минуту, несмотря на то, что пожарная часть находится в соседнем здании, на расстоянии не более 100 метров, и уже через минуту две пожарные машины приступили к тушению. Диктор местного телевидения (http://irk.kp.ru/online/news/582141/) сразу после событий объявила о двух взрывах в клубе «Хромая лошадь», ни словом не обмолвилась про пожар; врачи скорой помощи транспортировали тела с оторванными конечностями и с лохмотьями вместо одежды. «Когда разбили первые окна и в зал хлынул свежий воздух, раздался взрыв. Он был такой силы, что у девочки, продававшей входные билеты, которая на тот момент сидела у входа в зал (сцена находится в другом конце зала), опалило руки. Страшно было до жути. На девочках горели нейлоновые яркие платья». «Я была неподалеку от места взрыва... в кафе.....совсем рядом с "Хромой лошадью"....когда вышла на улицу просто сначала ничего не поняла.....а потом люди стали кричать: "ВЗРЫЫВ в Хромой!!!». «После взрыва люди вылетали из окон кафе, словно в ужасном боевике». «Я выбежал из машины, даже не заглушив ее. Народ уже выбегал, после чего я увидел некую вспышку, напоминающую паяльную лампу большого диаметра из центрального входа». «Большинство пострадавших - просто закопченные. Есть в крови все, но таких я видел единицы. Правда непонятна их одежда - у многих клочками висит». «При пожаре обычно одежда у людей лоскутами не идет... я видел не менее десятка людей, у которых одежда была разорвана... Да и обилие крови у некоторых не объяснить пожаром. Все стекла выбиты, на руках несли молоденьких девушек, все обгорелые. Начался сильнейший пожар, и сразу же пошел едкий дым. Те, кому удалось спастись, убегали. Если бы не служебный выход, погибли бы намного больше», - вспоминали очевидцы. А вот из местной прессы: «В здании клуба выбиты все окна. … Показания очевидцев случившегося сильно рознятся. Одни говорят, что окна выбило взрывной волной, другие, что их выбили находившиеся внутри люди, чтобы не задохнуться от дыма и продуктов горения. Нам удалось побеседовать с жильцами дома по улице Куйбышева, 9, в цокольном этаже которого расположен клуб «Хромая лошадь». Примерно все они рассказали одно и тоже. Около часа ночи за окнами стал слышен шум, крики. Чуть позднее, около 01-30 к «Хромой лошади» стали подъезжать машины милиции, МЧС, скорой помощи. Еще через некоторое время в квартирах появился запах гари…. Пожарные тушили клуб не долго. Все быстро началось и быстро закончилось». Сначала шум, крики, потом (!!!) запах гари, и мгновенное тушение возгорания. Тем ни менее, федеральные каналы, и официальные лица нигде даже не упомянули про взрывы, объявив причиной возгорания «холодный фейерверк», максимальная температура горения которого не превышает 70 градусов Цельсия, а огромное количество жертв отсутствием окон, запасного выхода, быстрым распространением огня, и ядовитыми парами. Государственная экспертиза отменила росчерком пера закон природы, написав в акте, что семидесятиградусный источник поджог тростник, горящий при температуре 230 градусов Цельсия. Чёрный ход, через который персонал кухни спокойно и без потерь покинул здание, вдруг в СМИ оказался заложен кирпичом, а потом труднонаходимым, словно это подземный ход под большой кастрюлей, из сказки «Три толстяка». Вслед за исчезновением чёрного хода, СМИ «заложили» и окна, даже несмотря на публикацию в день трагедии главной официальной газетой России («Российская газета») диаметрально противоположной информации: «Огонь быстро охватил зал, потому что в помещении был деревянный потолок, а кроме того, были открыты окна и двери». Чуть позже начала разрабатываться сказка про чрезвычайно огнеопасный утеплитель, даже не горящий при температуре обычного пожара, выделяющий поразительно едкий дым. Особенно тут отличился канал «РенТВ», каждый свой новостной выпуск повторяющий заклинание пиротехнической опасности. Сначала называется химический элемент, присутствующий в утеплителе и напалме, применявшемся армией США во Вьетнаме, показываются гигантские пожарища, а потом стрелки переводятся на «Хромую лошадь», дескать, утеплитель это типа напалм. Сжигается, якобы грамм утеплителя в вытяжном шкафу, и уже все присутствующие хватаются за горло и бегут на воздух. Тут же снова «доктора-академики» со своей экспертизой неумопостигаемой ядовитости утеплителя, минимум полвека применяющегося при строительстве во всех развитых странах, как самый безопасный материал. Тем ни менее, пиротехника не только не стала причиной возгорания, она даже не загорелась! Сотрудники МЧС на месте трагедии обнаружили два целёхоньких ящика холодного фейерверка, в каждом по девять зарядов. Однако хозяева клуба были мгновенно арестованы, а президент Медведев, не дожидаясь ни суда, ни даже расследования объявил их виновными, назвав попутно «уродами», что лишний раз подчёркивает отношение правящей клики к рядовым гражданам. Не добившись признания своей вины от арестованных владельцев клуба, следователи традиционно прибегли к давлению, «обнаружив» за ними массу налоговых преступлений. Адвокаты обвиняемых провели следственный эксперимент на полигоне НИИ прикладной химии в Сергиевом Посаде. В беседке с соломенной крышей пиротехники сначала зажгли комнатные, а потом уличные «холодные фонтаны», но солома не загорелась, на что следственный комитет истерично обвинил адвокатов в попытке «давить на общественность». Есть приказ президента считать произошедшее пожаром от холодного фейерверка, значит, надо не спорить, а выполнять, и предложенный компромисс в виде замыкательного характера возгорания исключается. В итоге версия следствия на сегодняшний день всё та же, возгорание вследствие использования холодного фейерверка, молниеносное распространение огня вследствие применения утеплителя, обладающего свойствами напалма, огромные людские потери вследствие невероятной ядовитости продуктов его горения, заложенных кирпичами окон, и скрытного расположения запасного выхода. Чья-то заботливая рука не поленилась даже от лица якобы очевидца составить в подтверждение официальной версии подробное описание произошедшего на нескольких листах, и распространить его на большом количестве интернет-форумов. Делать очевидцу было нечего, как сутками сидеть, и заниматься поддержкой Следственного Комитета РФ! Правда, неизвестный действовал более осторожно, признав наличие окон, но, назвав их узкими бойницами, подразумевая невозможность через них пролезть взрослому человеку.
Приведённую в начале статьи фотографию очень трудно найти в интернете, и она ни разу не показывалась по телевизору потому, что на ней чётко, и в пропорции к человеческому телу виден ряд окон вдоль всего фасада здания, через которые не только можно пролезть взрослому, но даже пропихнуть корову! Не окна заложили кирпичом при перепланировке, а возвели стену, в которой окна появились!
Итак, очевидцы и участники событий говорят о двух взрывах, Генпрокуратура про пожар; закон физики утверждает, что горящее при 70 градусах Цельсия не подожжет загорающееся при 230 градусах, Генпрокуратура утверждает, что может; участники покинули помещение через чёрный ход, Генпрокуратура утверждает, что чёрный ход найти не удалось; окна для эвакуации и проветривания имелись, и были открыты, Генпрокуратура утверждает, что отсутствие окон помешало эвакуации и проветриванию помещений. Мировая экспертиза называет утеплитель безопасным, и даже не загорающимся при обычных температурах пожаров, Генпрокуратура утверждает обратное! Новостное сообщение lenta.ru девять дней спустя после трагедии в Перми даёт нам ещё один ценный штрих к работе российских следственных органов. Пожар на Мытищинской ярмарке, начавшийся рано утром 14 декабря, произошел из-за поджога, утверждает официант из сгоревшего кафе, расположенного на ярмарке. Его слова передает "Интерфакс". Около четырех утра в кафе находилось несколько человек, которые отказались расплатиться по счету. Произошла потасовка с участием около 10 человек, однако вскоре она прекратилась. Через полчаса после этого, к кафе подъехали несколько человек, начавших бейсбольными битами громить помещение, облили его бензином из канистры и подожгли. РИА Новости со ссылкой на источник в правоохранительных органах сообщало, что причиной пожара, по предварительным данным, стало короткое замыкание электропроводки, вызванное ее перегрузкой из-за использования электронагревателей в условиях резкого понижения температуры воздуха. Есть свидетели нападения и поджога, есть их показания, но Генпрокуратура тупо проталкивает техногенную версию!
Единственное разумное объяснение произошедшему в пермском клубе может быть только срабатывание заложенной жидкой, или газообразной взрывчатки, мгновенно воспламенившей всех присутствующих, и только мгновенное воспламенение присутствующих может объяснить огромное количество жертв, и пострадавших при начале тушения возгорания двумя пожарными расчётами всего минуту спустя, и длившегося минуту.
Партизанская война, и карательные экспедиции Кремля
Мы установили основание для возникновения революционного терроризма в России, и несколько громких террористических актов, осуществлённых этническими русскими, которых Кремль старательно пытается связать с чеченскими боевиками, либо скрыть террористический характер катастроф. Но если убийство местного чиновника всегда можно списать на криминальные разборки, незначительные взрывы, крушения, с малым количеством жертв, при полной цензуре СМИ свалить на разгильдяйство, и недосмотр, то с крупными, в силу их размера всё иначе. Из-за суматохи, масштаба, важная информация просачивается вовне, а тупость работы фальсификаторов из Генпрокуратуры довершает дело. Современным народовольцам намного сложнее; если сто лет назад политическое убийство царского чиновника называлось своим именем, то теперь нужно взорвать что-то грандиозное, целый притон разврата в областном центре, чтобы привлечь к себе, к своей борьбе внимание. И то, заявить о них можно только опосредовано, через анализ подсовываемых геббельсовской пропагандой общественному вниманию лживых версии. Занимающийся скоро двадцать лет расхищением России, планомерным и целенаправленным истреблением её населения буржуазный Кремль, крайне не заинтересован в появлении Робин Гудов с политическим требованием возвращения народу награбленного. Революционный терроризм, возникающий в недрах какой-либо политической партии, технически искореняется, как мы выше отмечали, очень быстро. Терроризм одиночек почти неуловим, но лишен возможности делать политические заявления, ибо, даже если, и было такое заявление выложено в интернете, разослано по редакциям СМИ, контролирующая их буржуазия никогда не даст правде дорогу. Пример тому «либеральные» сайт Каспарова, и телекомпания «РЕНТВ», приведённый выше. Сама мысль о том, что вдруг станет широко известно об успешных террористических актах неких революционных групп против Кремля, что против буржуазного ига можно и нужно бороться, что один успешный акт порождает двух-трёх последователей, пугает Кремль больше, чем самые грандиозные теракты, поскольку вырывает обывателя из сонного прозябания и пережевывания официоза, ломает сознание, направляет к новым идеям, а идея, овладевшая массами, как писал Маркс, становится материальной силой. Политическое преследование полковника Квачкова, и его товарищей, ложно обвинённых в покушении на Чубайса, это «встречный пожар», призванный остановить распространение революционных настроений и действий. Посадить патриота по выдуманному обвинению, но как бы за то самое, чего боишься больше всего, напугав народ, тактически верный ход. Другой пример кремлёвского зверства в этом направлении, арест Никиты Тихонова, и его жены Евгении Хасис по обвинению в убийстве известного адвоката Станислава Маркелова, и журналистки Бабуровой в январе 2009 года. 29-летний Никита Тихонов и 24-летняя Евгения Хасис были задержаны в начале ноября 2009г., и Басманный суд, как водится, в закрытом режиме санкционировал их арест. На самом деле, Никиту задержали на сутки раньше, чем указано в протоколе, привезли на его съемную квартиру и избивали так, что на суд его, и жену можно было привезти только с чёрными мешками на головах (http://www.youtube.com/v/PrkK_r0fh-I&hl=ru_RU&fs=1&)
По закону обязанный удостоверить личность подсудимых судья, не сделал даже этого. Далее, отказывавшемуся оговаривать себя под пытками оппозиционеру, следователь Краснов пообещал отправить жену «на мужскую хату», где она подвергнется многодневным групповым изнасилованиям, истязаниям, и унижениям, после чего, как настоящий мужчина Никита подписал самооговор в убийстве Маркелова и членстве в националистической организации "Объединенная бригада - 88".
Чуть раньше в СМИ появились заявления брата убитого адвоката, Михаила Маркелова, призванные перетянуть на сторону следствия общественное мнение, полностью поддерживавшие официальную версию. Дескать, брат лицо заинтересованное в наказании виновных, уж он-то врать не будет. Виновный в предъявленных обвинениях не более чем Пушкин, или Гоголь, талантливый, непримиримый оппозиционер Тихонов стал объектом преследования путинских опричников хоть и от отчаяния поймать настоящих террористов, но не случайно.
Никита Александрович Тихонов родился в 1980 году в Москве. В 2002 году окончил исторический факультет Московского государственного университета, занимался пиаром известных политиков, был их спичрайтером, готовил выступления на парламентских выборах экс-министра финансов, одного из лидеров избирательного блока "Новый курс - Автомобильная Россия" Бориса Федорова, одного из руководителей партии "Единая Россия", спикера Государственной Думы РФ Бориса Грызлова. Являлся соучредителем журнала "Русский образ", одноименной ультраправой организации, впервые вышедшим в ноябре 2004 года, вместе с её координатором Ильёй Горячевым, однокашником по истфаку МГУ. В 2006 году на Тихонова решили повесить убийство антифашиста Александра Рюхина, зарезанного неонацистами у метро "Домодедовская" 16 апреля 2006 года; интересы матери убитого в суде представлял известный адвокат Станислав Маркелов. 4 ноября 2009г., сразу после возвращения с Украины, появилась информация о задержании оппозиционера. Соучастницей Тихонова следствие назвало его подругу Евгению Хасис 1985 года рождения, задержанную на день раньше. По версии следствия, Тихонов выступил исполнителем преступления, а Хасис наводчицей. Тогда же Тихонову и Хасис было предъявлено обвинение по части 2 статьи 105 УК РФ ("убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору"). Большой друг Израиля и США, журналистка Юлия Латынина в одной из своих передач на "Эхе Москвы" похвалила результаты следствия. По ее словам, «арестованы сотни - не десятки, а сотни - фашистов. Операция для выманивания Никиты Тихонова с Украины, была организована отдельно и включала в себя публикации в "Новой газете" и участие в ней Михаила Маркелова, брата убитого адвоката. В результате ее проведения Тихонов принял решение приехать на "Русский марш", где и был задержан». На встрече с президентом РФ Медведевым директор ФСБ Александр Бортников доложил, что, - «Получены изобличающие материалы в отношении лиц, которые принимали участие в преступлении, первичная доказательная база, а также конкретная информация, которая является признательной со стороны лица, совершившего убийство. У участников группировки, в которую входили задержанные, изъято большое количество огнестрельного оружия». Выпускника самого престижного ВУЗа РФ, спичрайтера политиков первого эшелона власти приравняли к гопоте, футбольным фанатам, шляющимся целыми днями по улицам с банками пива в поисках хорошей драки, придумали связь с адвокатом. Опричники же Кремля убили адвоката, как главного противника освобождение звероящера Буданова, символа Кремлёвской кавказской политики, и одним махом всех побивахом, - оппозиционер обвиняется в этом преступлении. Дальше жену в камеру с уголовниками, и обвиняемый подписывает самооговор. Фашиствующая пресса фашистского Кремля, называя националистов фашистами, празднует победу. Главный опричник страны, на докладе у президента рапортует об успешном раскрытии дела. Чтобы покрепче вцепиться в Хасис, в декабре 2009г. ей подбрасывают задним числом оружие; подобно повторным обыскам гаража Квачкова, какой следователь, что с собой принёс, то и протоколировал. «Я увидел протокол обыска только через месяц и не нашел в нем 17 тысяч евро, но увидел кучу непонятного оружия», - сказал журналистам Тихонов, во время последнего появления в суде по вопросу продления ему срока содержания под стражей. Лента ру, «Новая газета», радиостанция «Эхо Москвы», как правило, настроенные весьма критично к официальному российскому правосудию, - по делу Тихонова-Хасис либо набрали в рот воды, либо, как Латынина аплодируют. В результате общественное мнение оказалось предоставлено самому себе и официальной пропаганде, а последней выгоднее вообще не муссировать эту тему, проведя суд под полой. Даже соратник Тихонова по «Русскому образу» Илья Горячев во время проведения конференции на «Большом форуме» 3 декабря 2009г. (http://bolshoyforum.com/forum/index.php?topic=54988.60) отвернулся от него: «Отвечаю Вам и всем остальным, кто поднимает тему гибели юриста. Увы, я не вправе ее освещать, высказывать свое мнение и позицию. Я давал подписку о неразглашении». И хотя, Тихонов отказавшись от самооговора на последнем судебном заседании, подал ходатайство в Генпрокуратуру, пожаловавшись на пытки, сомневаться в доведении гестаповцами Путина своего подлого дела до конца, не приходится.
И вновь продолжается бой…
Превращая легальную политическую жизнь в бутафорию, Кремль повторяет ошибку царизма, загоняя страну к новой революции, а революционный терроризм болезненная, но необходимая подготовка к ней. Терроризм заставляет феодалов-диктаторов идти на уступки, позволяя появляться демократическим институтам, в среде которых формируются структуры и персоны, способные в будущем перехватить власть. Смутно сознавая это, Кремль, при помощи фабрики лжи, и цензуры пытается сделать всё, чтобы революционный терроризм оставался незамеченным. В век интернета скрыть достаточно долго какую-либо общественно важную информацию невозможно, думающий человек обязательно её узнает, от нас, лишь требуется внимание. Потому выше, так подробно мы и разобрали несколько примеров. Если кому-то кажется, что его не коснётся пыточное следствие, мешки на головах в залах суда, требование оговорить товарища, либо сесть на скамью подсудимых самому, вымирание народа, избиение обездоленных демонстрантов, то он или ошибается, или из тех, мародеров, которым оккупационная администрация позволяет урвать кусок. Но их тоже коснётся танго «Хромая лошадь», «Бристоль», «кофейня Либмана». Мелкие пакости в виде административного навязывания православия, как средства от восстановления советской власти, в том числе и переносом новогоднего праздника на рождество, тотальная фальсификация итогов выборов не спасут от расправы. Можно, в нарушении всех гражданских норм блокировать банковские счета передвигающегося по стране мятежного майора милиции Алексея Дымовского, чтобы воспрепятствовать его пропагандистской деятельности, можно высосать из пальца дело, и посадить его в тюрьму, но что вы будете делать, когда за головами работников федеральных каналов, и в первую очередь ОРТ, тех самых деятелей, которым гаулейтер России тайно вручал ордена и медали в Кремле за успехи в деле коллаборационизма, начнётся охота, и земля загорится у них под ногами? Что вы будете делать, когда новый Савинков - Косолапов призовёт к ответу следователей Красновых, и их руководителей? Это ведь не расстрел пьяным начальником ОВД Д. Евсюковым, из дела которого уже пропали все его отпечатки пальцев, беззащитного населения, это вас, спрятавшихся от народа за колючей проволокой и шлагбаумами закрытых посёлков, охраняемых многоквартирных домов, ваших жён и детей начали уничтожать боевые революционные организации!
Цель нашей статьи состоит не в оправдании, или пропаганде терроризма, но в понимании происходящего, а кому какие шаги предпринимать, личное дело каждого; Зоя Космодемьянская сделал свой выбор, как и выдавший её крестьянин. Но что точно делать не следует, так это подставлять свои уши под геббельсовскую лапшу кремлёвских СМИ. Конечно же, когда скрывать революционный террор будет бессмысленно, телевизионные кремлёвские шавки наперебой бросятся нам рассказывать про плохих борцов за социальную справедливость, убивающих хороших чиновников из оккупационной администрации, и как мы им должны помогать в борьбе за интересы Абрамовичей, поскольку интересы Абрамовичей, наши интересы. Они будут вешать на борцов террористические акты против бедняков, которые, сами опричники и проведут. Тогда и будет видно, готов ли мы сдать экзамен на зрелость! Ведь самый лучший раб тот, кто не осознаёт своего рабства, считая себя свободным.
Поливанов О.И.
15.01.2010г.
Идеи “перестройки” в СССР сначала вызвали значительный интерес к историческому прошлому нашей страны. Однако изучение и анализ этого прошлого оказались в значительной степени заидеологизированными, причем как со стороны набиравших политические “очки” либералов, так и их противников. Поэтому важно вернуться к обстоятельному и объективному рассмотрению некоторых, недавно еще привлекавших общественное внимание и ныне забытых, проблем.
Одной из них является вопрос о месте терроризма в стратегии и тактике действий большевистской партии. Еще недавно, как известно, она безоговорочно обвинялась кв приверженности терроризму.
Но так ли это на самом деле?
Нам кажется полезным спокойно разобраться в этом вопросе, рассматривая его по работам В.И.Ленина, бывшего одним из главных идеологов и вождей российской социал-демократии начала нашего века.
Подобное исследование, на наш взгляд, представляется актуальным еще и потому, что, как известно, предыдущий этап политической истории России характеризовался именно открытой террористической борьбой народовольцев против самодержавного режима.
Идеология, опыт и традиции революционеров-террористов не могли не оказывать существенного влияния на взгляды их преемников.
В этой связи обсуждение вопроса о месте и роли терроризма (или “террора”, как он именовался в те далекие годы), в революционной борьбе было вполне закономерным.
Был ли Ленин сторонником политического, пусть и “революционного” терроризма? Отнюдь нет.
Еще в 1897 году, в написанной в ссылке брошюре “Задачи русских социал-демократов”, что явилась ответом на широкую дискуссию по этому вопросу в обществе, он писал о предшественниках и сторонниках социалистов-революционеров, или, попросту, эсеров: “безыдейность и беспринципность ведут их на практике к “революционному авантюризму”, выражающемуся... и в их шумной проповеди “систематического” террора...” (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е издание, т.2, с.439. Далее по тексту в скобках будут указываться соответствующие тома и страницы этого издания).
Как видно из приведенной цитаты, Ленин не только терроризм, но и пропаганду его относил к “революционному авантюризму”.
В 1899 году, в “Проекте программы нашей партии”, - этот не публиковавшийся в то время документ стал предметом для дискуссии в среде социал-демократов, - говоря о вопросах тактики Ленин отмечал: “сюда же относится... и вопрос о терроре: обсуждение этого вопроса, и, конечно, не с принципиальной, а с тактической стороны, непременно должны поднять социал-демократы, ибо рост движения сам собой, стихийно приводит к участившимся случаям убийств шпионов, к усилению страстного возмущения в рядах рабочих и социалистов, которые видят, что все большая и большая часть их товарищей замучивается насмерть в одиночных тюрьмах и в местах ссылки. Чтобы не оставлять места недомолвкам, оговоримся теперь же, что, по нашему лично мнению, террор является в настоящее время нецелесообразным средством борьбы, что партия (как партия ) должна отвергнуть его (впредь до изменения условий, которое могло бы вызвать и перемену тактики) и сосредоточить все свои силы на укреплении организации и правильной доставки литературы.” (т.4, с.223).
Отстаивая эту позицию, в статье “Попятное направление в русской социал-демократии”, появившейся в том же году, Ленин, передавая психолого-политическую атмосферу того времени, писал: “в либеральных и радикальных салонах буржуазного “общества” социал-демократы могли слышать нередко сожаления о том, что революционеры оставили террор: люди, дрожавшие больше всего за свою шкуру и не оказавшие в решительный момент поддержки тем героям, которые наносили удары самодержавию, эти люди лицемерно обвиняют социал-демократов в политическом индифферентизме и жаждали возрождения партии, которая бы таскала для них каштаны из огня. Естественно, что социал-демократы проникались ненавистью к подобным людям и их фразам и уходили в более мелкую, но зато более серьезную работу пропаганды среди фабрично-заводского пролетариата.” (т.4, с.266-267).
Причем сторонниками террора выступала не только партия социалистов-революционеров (эсеры), но и зарубежные эмигранты, связанные как с “экономизмом” (журнал “Рабочее дело”), так и ставшие впоследствии меньшевиками (В.И.Засулич, Ю.О.Мартов и другие).
Отвечая на подобного рода предложения, №4 газеты “Искра” в мае 1901 года в статье “С чего начать?” писала: “нам говорят уже, что “исторический момент” выдвинул перед партией “совершенно новый” вопрос - о терроре... Вопрос о терроре совершенно не новый вопрос, и нам достаточно вкратце напомнить установившиеся взгляды русской социал-демократии.” .
“Суть дела именно в том, что террор выдвигается как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Да при отсутствии центральной и слабости местных революционных организаций террор и не может быть ничем иным. Вот по этому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы.
Вспомните последние события: на наших глазах широкие массы городских рабочих и городского “простонародья” рвутся к борьбе, а у революционеров не оказывается штаба руководителей и организаторов. Не грозит ли при таких условиях уход самых энергичных революционеров в террор ослаблением тех боевых отрядов, на которые только и можно возлагать серьезные надежды? Не грозит ли это разрывом связи между революционными организациями и теми разрозненными массами недовольных, протестующих и готовых к борьбе, которые слабы именно своей разрозненностью? А ведь в этой связи - единственный залог нашего успеха.
Наш долг со всей энергией предостеречь от увлечения террором, от признания его главным и основным средством борьбы, к чему так сильно склоняются в настоящее время очень и очень многие.
При таких условиях для всякого, кто способен обозреть общие условия нашей борьбы, не забывая о них при каждом “повороте” исторического хода событий, - должно быть ясно, что лозунгом нашим в данный момент не может быть “идти на штурм”, а должно быть “устроить правильную осаду неприятельской крепости”. Другими словами: непосредственной задачей нашей партии не может быть призыв всех наличных сил теперь же к атаке, а должен быть призыв к выработке революционной организации, способной объединить все силы и руководить движением не только по названию, но и на самом деле, т.е. быть всегда готовой к поддержке всякого протеста и всякой вспышки, пользуясь ими для умножения и укрепления военных сил, годных для решительного боя.” (т.5, с.7-8).
Далее по этому вопросу в статье, опубликованной в декабрьском номере “Искры” за 1901 год, Ленин писал, что “не взяв в свои руки руководство общедемократическим движением, социал-демократия не может свергнуть самодержавие.” (т.5, с.365).
В предисловии к программной работе о задачах и тактике РСДРП “Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения”, написанной в январе 1902 года на основе анализа событий предыдущего года, ставшего годом массовых протестных демонстраций в России, Ленин вновь подверг критике журнал “Рабочее дело”, редакция которого “в одно и тоже время преподносит нам и заявление: “мы думаем, что задачей социал-демократии не может быть и не должно быть противодействие подъему террористических настроений” (“Р.Д.”, №10, с.23) и резолюцию съезда: “Систематический наступательный террор съезд (зарубежных российских социал-демократических организаций - А.М.) признает несвоевременным. ...”.
“Как это замечательно ясно и связно!, -иронизирует Владимир Ильич, - Не противодействуем, но объявляем несвоевременным, притом объявляем так, что несистематический, а оборонительный террор “резолюцией” не отменяется!”.
Понятно, что в работе, признанной своего рода “альфой и омегой” партии нового типа, требовалось дать ясный и недвусмысленный ответ об отношении этой партии к терроризму. Причем ответ этот не мог быть лишь “для внешнего употребления”, а должен быть стать составной частью партийной идеологии, о чем и свидетельствует приводимый далее анализ идеологеммы терроризма:
“У “экономистов” и современных террористов есть один общий корень: это именно то преклонение перед стихийностью , о котором мы говорили как о явлении общем. ... Террористы преклоняются “перед стихийностью самого горячего возмущения интеллигентов, не умеющих или не имеющих возможности связывать революционную работу в одно целое с рабочим движением. Кто изверился или никогда не верил в эту возможность, тому действительно трудно найти иной выход своему возмущенному чувству и своей революционной энергии кроме террора.” (т.6, с.73, 75).
Разбирая одну из публикаций того времени, Ленин дает обстоятельный ответ всей “философии терроризма”, которой, по его мнению, страдали тогдашние - да и некоторые нынешние - “революционисты”. Отметим, попутно, что эта критика объективно оказывается направленной и против эсеровской и бакунинской апологии терроризма, которая, по нашему мнению, служила также и идейно-теоретической базой “левого” терроризма 50-х - 80-х годов нашего века на Западе.
А в 1902 году теоретик и будущий лидер большевиков писал:
“Очень интересно... отметить ту особенную аргументацию в защиту террора, которую выдвинула “Свобода” (журнал одной из “революционно-социалистических” групп российских эмигрантов, издававшийся в Швейцарии - А.М.).
Устрашающую роль террора она “совершенно отрицает” ... , но зато выдвигает его “эксцитативное” (возбуждающее) значение”. Это характерно, во-первых, как одна из стадий разложения и упадка того традиционного (до социал-демократического) круга идей, который заставляет держаться за террор. Признать, что правительство теперь “устрашить”, - а, следовательно, - и дезорганизовать, - террором нельзя, - значит, в сущности, совершенно осудить террор как систему борьбы, как программой освящаемую сферу деятельности.
Во-вторых, это... образец непонимания наших насущных задач в деле “воспитания революционной активности масс”. “Свобода” пропагандирует террор как средство “возбуждать” рабочее движение, дать ему “сильный толчок”. Трудно себе представить аргументацию, которая бы более нагладно опровергала сама себя! Неужели, спрашивается, в русской жизни мало еще таких безобразий, что что нужно выдумывать особые “возбуждающие” средства?
В том то и дело, что рабочие массы очень возбуждаются гнусностями российской жизни, но мы не умеем собирать, если можно так выразиться, и концентрировать все те капли и струйки народного возбуждения, которые высачиваются русской жизнью в качестве неизмеримо большем, чем все мы представляем и думаем, но которые надо именно соединить в один гигантский поток. ... Призывы же к терроризму, равно как и призывы к тому, чтобы придать самой экономической борьбе политический характер, представляют из себя разные формы отлынивания от самой настоятельной политической агитации. Это как раз и показывает, что террористы и “экономисты” недооценивают революционную активность масс, вопреки явному свидетельству весенних событий (имеются ввиду крупные демонстрации 1901 года, ставшие симптомом вызревания революционной ситуации в России - А.М.), причем одни бросаются искать искусственный “возбудителей”, другие говорят о “конкретных требованиях”. (т.6, с.105).
и вновь, возвращаясь к казавшейся ему крайне актуальной критике идеологии террора, Ленин пишет: “Группа “Свобода”, внося в программу террор, тем самым зовет к организации террористов, а такая организация действительно отвлекла бы наше войско от сближения его с толпой, которая еще, к сожалению, не спрашивает или мало спрашивает нас о том, когда и как открывать военные действия.” (там же, с.175).
В связи с опубликованием Донским комитетом РСДРП прокламации “К русским гражданам” по поводу убийства министра внутренних дел Сипягина, В.И. Ленин рекомендовал товарищам не впадать “в ту ошибку, которую делают социалисты-революционеры”. На первый план социал-демократы выдвигают рабочее (и крестьянское) движение. Требования к правительству они ставят от имени рабочего классо и всего народа (здесь и далее курсив мой - А.М.), а не с угрозой дальнейших покушений и убийств.” (т.6, с.371).
В мае 1902 года в редакционной статье “Смерть Сипягина и наши агитационные задачи” (“Искра”, №20, 1 мая 1902 г.) Г.В.Плеханов предупреждал об опасности “заражения идеей террора”: “Русское “общество” опять переживает теперь то оппозиционное настроение, в котором оно находилось лет двадцать назад и благодаря котолроиу оно сочуствовало “террористической” борьбе партии Народной воли. ... Некоторые социал-демократы начинают поговаривать о том, что демонстрации обходятся слишком дорого и что террористические действия скорее поведут к цели. Опыт семидесятых годов показал, что от таких разговоров недалеко и до мысли о “систематическом” терроре. Но тут и заключается серьезная опасность для нашего освободительного движения. Если бы это движение стало бы террористическим, то оно тем самым подорвало бы свою собственную силу. Его сила состоит в том, что идея политической свободы, увлекавшая некогда одну интеллигенцию, проникла в некоторые слои рабочего класса. Сознательная часть пролетариата является теперь самым надежным борцом за политическую свободу. ... Терроризм при наших нынешних условиях привел бы к тому, что из нее (революционной армии рабочего класса) выделились бы и слились бы с терроризмом отдельные личности и группы личностей, вся же остальная масса ее стала бы гораздо менее активной. ...
В наше время тайна политического успеха заключается в искусстве вызывать движение массы. Мы стоим на классовой точке зрения, а с этой точки зрения самым современным и совершенно независимым средством борьбы с царизмом была и остается агитация в рабочем классе для развития его политического сознания и организации его сил для дальнейшей, еще более упорной, все глубже и глубже проникающей, все более и более плодотворной и победоносной агитации. Только на фундаменте политического самосознания пролетариата может быть воздвигнуто здание русской политической победы.”.
Как видим, Плеханов повторяет основные доводы Ленина, что можно считать общей позицией ЦК и будущей группы большевиков по вопросу о терроризме и отношению к нему.
В следующем номере “Искры” в сообщении об избиении по приказу виленского губернатора фон Валя арестованных участников первомайской демонстрации, упоминалось, что “вполне достойным и при данных условиях необходимым ответом явилось произведенное 5-го мая покушение на фон Валя” (фон
Валь был легко ранен, покушавшийся на него Г.Д.Леккерт - казнен).
Однако и это замечание вызвало возражения Георгия Валентиновича, в связи с чем пришлось специально разъяснять ему, что вызвавший разногласия текст заметки стал вынужденным компромиссом, поскольку члены редколлегии газеты Ю.О.Мартов и В.И.Засулич считали необходимым выразить “моральную солидарность” с Леккертом. (т.46, с.499).
По просьбе Ленина Плеханов специально подготовил для очередного номера газеты статью об отношении к террору (“Русский рабочий класс и полицейские розги”, “Искра”, №22, 1902, 1 июля), в которой писал: “герой погиб, но иго царизма по-прежнему давит на израненные плечи рабочего класса, и по-прежнему позор розги угрожает всему трудящемуся населению России за малейшее проявление самосознания и независимости. Как избавиться от этой угрозы, одно существование которой есть кровная обида всему трудящемуся населению?
Наша ближайшая практическая задача заключается не в том, чтобы карать отдельных слуг царя, - мы все равно не в состоянии были бы покарать каждого из них, - а в том, чтобы вообще отбить у правительства охоту отвечать на демонстрации розгами.”
Примечательно, что на покушение Леккерта откликнулся и В.И.Чернов, один из признанных лидеров партии социалистов-революционеров (ПСР).
В статье “Террористический элемент в нашей программе”, солидаризируясь с Лениным в том, что “вопрос о своевременности или несвоевременности, вреде или пользе террористических действий вновь возродился в революционной литературе” , он заявлял: “сколько ни высказывали сомнений, сколько возражений не выставляли против этого способа борьбы партийные догматики, жизнь в который раз оказывалась сильнее их теоретических предубеждений. Террористические действия оказывались не то что “нужными” и “целесообразными”, а необходимым, неизбежным.”
Здесь мы видим прямо противоположную точку зрения по вопросу о терроре, что и подтверждает сам автор цитируемой статьи: “Даже “Искра”, выставившая в последнее время (см., например, №20 от 1-го мая) положения, что терроризм изолирует революционную партию и тем “обрекает ее на поражение”, “террор мешает организации, а, следовательно, и вообще политическому воспитанию рабочих”, - даже “Искра” не может закрывать глаза на действительность, и все ее сообщаемые фактические известия идут вразрез с принципиально антитеррорестической тенденцией газеты. ... Не “Искра” против террора. Ей кажется почему-то, что такой поворот в современном революционном движении... означал бы его сужение и грозил бы ему неудачей.”
А несколько месяцев спустя, в последнем за тот год номере газеты “Революционная Россия” сам Б.В.Савинков, заместитель руководителя “Боевой организации” ПСР, хотя тогда статья и была опубликована без подписи, подводил “Итоги террористической борьбы” с момента образования эсеровской партии.
“Влияние террористических идей было чрезвычайно велико в российском освободительном движении начала ХХ века” , - обоснованно подчеркивает один из немногих исследователей этого феномена О.В.Будницкий.
В.И.Ленин отмечал по этому поводу в 1916 году: “В России террористы (против которых мы всегда боролись), совершили ряд индивидуальных покушений, но в декабре 1905 года, когда дело наконец дошло до массового движения, до восстания... тогда-то как раз “террористы” и отсутствовали. В этом ошибка террористов.” (т.49, с.313).
В июле 1902 года, во в то время не опубликованной статье “Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?”, Ленин подчеркивал: “... ставя в свою программу террор и проповедуя его как средство политической борьбы в современной ее форме, социалисты-революционеры приносят этим самым серьезный вред движению, разрушая неразрывную связь социалистической работы с массой революционного класса. ... Организация террорестических актов отвлекает наши крайне немногочисленные организаторские силы от их трудной и далеко еще не выполненной задачи организации революционной рабочей партии, что на деле террор социалистов-революционеров является ничем иным, как единоборством , всецело осужденным опытом истории. Даже иностранные социалисты начинают смущаться той крикливой проповедью террора, которую ведут теперь наши социалисты-революционеры. ... Эти вредные иллюзии могут привести только к быстрому разочарованию и к ослаблению работы по подготовке натиска масс на самодержавие.” (т.6, с.375-376).
В августе и сентябре того же года “Искра” (№24 и 25) поместила статью Ленина “Революционный авантюризм”, в которой он, констатируя “новый поворот к террору в настроениях некоторых революционеров” (с.378), подчеркивал: “соц.-рев. наивно не замечают того, что их склонность к террору связана самой тесной причинной связью с тем фактом, что они с самого начала стали и продолжают стоять в стороне от рабочего движения, не стремясь даже сделаться партией ведущего свою классовую борьбу революционного класса.” (т.6, с.380-384).
В ноябре, в статье “Новые события и старые вопросы” (опубликованной в №29 “Искры”) Ленин вновь бичует “голоса в пользу повторения старой тактики отдельных политических убийств как необходимого и обязательного в настоящее время приема политической борьбы”, “нелепость и вред предпринятой с.-р. Попытки реставрировать народовольчество со всеми его теоретическими и тактическими ошибками.” (т.7, с.58-59).
Полемика с ПСР и ее органом “Революционной Россией” по вопросу о терроре продолжалась и позднее (см., например, т.7, с.335-340).
Летом 1903 года Ленин подготовил проект ряда резолюций ко II съезду РСДРП. Одна из них была специально посвящена вопросу о терроре:
“съезд решительно отвергает террор, т.е. систему единичных политических убийств, как способ политической борьбы, в высшей степени нецелесообразный, ... отвлекающий лучшие силы от насущной и настоятельно необходимой организационной и агитационной работы, разрушающий связь революционеров с массами революционных классов населения, поселяющих и среди самих революционеров и среди населения вообще самые превратные представления о задачах и способах борьбы с самодержавием.” (т.7, с.251).
Газета “Вперед” (№1), ставшая преемницей “старой”, ленинской “Искры”, вышедшая тиражом 7 тысяч экземпляров, в редакционной статье в декабре 1904 года писала по поводу убийства министра внутренних дел В.К.Плеве “Боевой организацией” (“БО”) партии эсеров: “... и чем удачнее было это террористическое предприятие, тем ярче подтверждает оно опыт всей истории русского революционного движения, опыт, предостерегающий нас от таких приемов борьбы, как террор. Русский террор был и остается специфически интеллигентским способом борьбы. И чтобы ни говорили нам о важности террора не вместо народного движения, а вместе с ним, факты свидетельствуют неопровержимо, что у нас индивидуальные политические убийства не имеют ничего общего с насильственными действиями народной революции.
Массовое движение в капиталистическом обществе возможно лишь как классовое рабочее движение.” (т.9, с.129-130). И продолжала: “... у нас так часто встречается сочуствие террору среди радикальных (или радикальничующих) представителей буржуазной оппозиции. Неудивительно, что из революционной интеллигенции особенно увлекаются террором (надолго или на минуты) именно те, кто не верит в жизненную силу пролетариата и пролетарской классовой борьбы.” (т.9, с.130).
После убийства Плеве меньшевистская “Искра” в листке “Рабочему народу” №16 открыто поддержала тактику индивидуального террора, за что и была подвергнута критике Лениным.
В вышедшем в феврале 1905 года в редакционной статье №7 “Вперед” он писал: социал-демократия России “боролась всегда не только против террора, но и против тех шатаний в сторону террора, которые обнаруживали не раз представители интеллигентского крыла нашей партии. Как раз поэтому спорили против террора и старая “Искра”, когда она писала в №48 ... “теперь же, когда демонстрация переходит в открытое сопротивление власти... наш старый терроризм перестает быть исключительно смелым приемом борьбы... Теперь героизм вышел на площадь; истинными героями нашего времени являются теперь те революционеры, которые идут во главе народной массы, встающей против своих мучителей. ...” (т.9, с.276-277).
Но, помимо этого открытого героизма, стране была нужна и другая, невидимая работа, о которой писалось так: “... стараться заводить такие связи, которые могли бы принести пользу (служащий в полиции, в банке, в суде, в тюрьме, на почте, телеграфе и т.д.) ... работы тут масса и притом такой работы, в которой громадную пользу может принести всякий, даже совершенно не способный к уличной борьбе...” (т.11, с.341).
Возвращаясь к вопросу о терроре в №1 (7 февраля 1906 года) газеты “Партийные известия” Ленин делает “маленькое отступление” о партизанских выступлениях: “Мы думаем, что сравнивать их с террором старого типа ошибочно. Террор был местью отдельным лицам. Террор был заговором интеллигентских групп. Террор был совершенно не связан ни с какими настроениями масс. Террор не подготовлял никаких боевых руководителей масс. Террор был результатом - а также симптомом и спутником - неверия в восстание, отсутствия условий для восстания.” (т.12, с.180).
А в октябре 1906 года продолжал в газете “Пролетарий”: “Старый террор, действия оторванных от масс одиночек, деморализующие рабочих, отталкивающие т них широкие круги населения, дезорганизующие движение, вредящие делу революции. Примеры, подтверждающие такую оценку, легко подсказываются из сообщаемых каждый день событий.” (т.14, с.15).
В резолюции “О партизанских выступлениях”, как понятие, весьма близкое к рассматриваемой проблеме, предложенной большевиками, но не принятой V съездом РСДРП в мае 1907 года, подчеркивалось: “... при данных условиях экономического и политического кризиса растущее недовольство широких народных масс, направляясь по линии наименьшего сопротивления, неизбежно выливается в формы отдельных партизанских актов против непосредственных виновников экономического и политического гнета;
3)что организация партизанских выступлений и участие в них социал-демократии допустимо лишь в момент непосредственной массовой борьбы;
4)что, с другой стороны, в настоящий момент сравнительного затишья партизанские выступления неизбежно вырождаются в чисто анархические приемы борьбы, ослабляя партию в ее борьбе против анархистской агитации в рабочем классе и внося деморализацию в ее собственные ряды;
5)что боевые дружины, существующие при партийных комитетах, принимая участие в партизанской борьбе при условиях настоящего момента неизбежно превращаются в замкнутые заговорщические кружки, отрываются от широких масс, и, деморализуясь, вносят дезорганизацию в ряды партии, - принимая все это во внимание, съезд признает... в настоящий момент, при отсутствии условий для массового революционного взрыва, партизанские выступления нежелательны и съезд рекомендует идейную борьбу с ними. ...” (См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М. - 1983. -т.1, с.254-255).
Как видим, вопрос об отношении к политическому террору в России нашего века обсуждался весьма активно, причем далеко не большевики были его апологетами.
В июле 1908 года, что еще раз подчеркивает актуальность этого вопроса для революционного движения тех дней, В.И.Ленин в “Пролетарии” вновь критикует эсеровскую газету “Знамя труда” за “только перепев на тысячу ладов призывов к террору, да неумное, неумелое, наивное приспособление к этому, якобы новому, а на деле старому и очень старому приему взглядов на революцию, на массовое движение, на значение партии вообще и т.д.” (т.7, с.140).
В 1910 году, возвращаясь к нему в статье “Уроки революции”, посвященной революции 1905 года, Ленин назвал в качестве первого и основного ее урока тот, что “никакая героическая борьба одиночек-террористов не могла подорвать царского самодержавия.” (т.19, с.419).
Высоко ценя коллективные формы борьбы за лучшее будущее, Ленин радовался в январе 1913 года, что “проходит то время, когда одиночки-террористы могли говорить о “возбуждении” народа террором.” (т.19, с.419).
А в резолюции совещания ЦК РСДРП в 1913 году отмечал, что “партия с.-р. Продолжает официально отстаивать террор, история которого в России совершенно оправдала с.-д. Критику этого метода борьбы и закончилась крахом.” (т.22, с.60).
В одном из частных писем в октябре 1916 года по поводу убийства правым социал-демократом Ф.Адлером премьер-министра Австрии Штюрка, Ленин писал: “Мы остаемся... при нашем старом, подтвержденным опытом десятилетий убеждении, что индивидуальные террористические покушения являются нецелесообразным средством политической борьбы... в качестве революционной тактики индивидуальные покушения нецелесообразны и вредны.” (т.49, с.312).
“не терроризм, а систематическая, длительная, самоотверженная работа революционной пропаганды и агитации, демонстрации и т.д. и т.п. против лакейской оппортунистической партии, против империалистов, против собственных правительств, против войны - вот что нужнее.” (там же, с.313).
В речи на съезде швейцарской социал-демократической партии в ноябре 1916 года Ленин говорил:
“Опыт революции и контрреволюции в России подтвердил правильность более чем двадцатилетней борьбы нашей партии против террора как тактики.”
И добавлял: “Еще за четыре года до революции мы поддерживали применение насилия со стороны масс против угнетателей, особенно во время уличных демонстраций. Мы старались, чтобы каждый урок такой демонстрации усвоила вся страна. Мы стали все больше задумываться над организацией выдержанного и систематического сопротивления масс полиции и армии, над вовлечением посредством этого сопротивления возможно большей части армии в борьбу между пролетариатом и правительством, над привлечением крестьянства и войска к сознательному участию в этой борьбе. Вот та тактика, которую мы применяли в борьбе против терроризма и которая, по нашему глубокому убеждению, увенчалась успехом.” 9т.30, с.182-183).
В интервью корреспонденту шведской газеты “Фалькете дагблат политикен” 1 июля 1918 года Ленин отмечал, что “история русской революции показывает, что партия всегда прибегает к индивидуальному террору, если она не пользуется поддержкой масс.” (т.36, с.482).
Приведенные примеры, на наш взгляд, показывают, что проблемы терроризма и борьбы с ним не только волновали, но и широко обсуждались российским обществом в конце прошлого и начале нынешнего века.
Актуальна эта проблема для нашей страны и сегодня. Вот почему был необходим предпринятый нами краткий экскурс в историю этого вопроса.
П. Белоусов, «Мы пойдём другим путём»
Еще недавно, как известно, партия большевиков безоговорочно обвинялась в приверженности терроризму. Но так ли это на самом деле?
О. М. Хлобустов, эксперт Фонда национальной и международной безопасности
БОЛЬШЕВИКИ И ТЕРРОРИЗМ В РОССИИ
Нам кажется полезным спокойно разобраться в этом вопросе, рассматривая его по работам В.И. Ленина, бывшего одним из главных идеологов и вождей российской социал-демократии начала нашего века.
Подобное исследование, на наш взгляд, представляется актуальным еще и потому, что, как известно, предыдущий этап политической истории России характеризовался именно открытой террористической борьбой народовольцев против самодержавного режима.
Идеология, опыт и традиции революционеров-террористов не могли не оказывать существенного влияния на взгляды их преемников.
В этой связи обсуждение вопроса о месте и роли терроризма (или “террора”, как он именовался в те далекие годы), в революционной борьбе было вполне закономерным.
Был ли Ленин сторонником политического, пусть и “революционного” терроризма? Отнюдь нет.
Еще в 1897 году, в написанной в ссылке брошюре “Задачи русских социал-демократов”, что явилась ответом на широкую дискуссию по этому вопросу в обществе, он писал о предшественниках и сторонниках социалистов-революционеров, или, попросту, эсеров: “безыдейность и беспринципность ведут их на практике к “революционному авантюризму”, выражающемуся … и в их шумной проповеди “систематического” террора …” (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е издание, т.2, с.439. Далее по тексту в скобках будут указываться соответствующие тома и страницы этого издания).
Как видно из приведенной цитаты, Ленин не только терроризм, но и пропаганду его относил к “революционному авантюризму”.
В 1899 году, в “Проекте программы нашей партии”, — этот не публиковавшийся в то время документ стал предметом для дискуссии в среде социал-демократов, — говоря о вопросах тактики Ленин отмечал: “сюда же относится … и вопрос о терроре: обсуждение этого вопроса, и, конечно, не с принципиальной, а с тактической стороны, непременно должны поднять социал-демократы, ибо рост движения сам собой, стихийно приводит к участившимся случаям убийств шпионов, к усилению страстного возмущения в рядах рабочих и социалистов, которые видят, что все большая и большая часть их товарищей замучивается насмерть в одиночных тюрьмах и в местах ссылки. Чтобы не оставлять места недомолвкам, оговоримся теперь же, что, по нашему лично мнению, террор является в настоящее время нецелесообразным средством борьбы, что партия (как партия) должна отвергнуть его (впредь до изменения условий, которое могло бы вызвать и перемену тактики) и сосредоточить все свои силы на укреплении организации и правильной доставки литературы.” (т.4, с.223).
Отстаивая эту позицию, в статье “Попятное направление в русской социал-демократии”, появившейся в том же году, Ленин, передавая психолого-политическую атмосферу того времени, писал: “в либеральных и радикальных салонах буржуазного “общества” социал-демократы могли слышать нередко сожаления о том, что революционеры оставили террор: люди, дрожавшие больше всего за свою шкуру и не оказавшие в решительный момент поддержки тем героям, которые наносили удары самодержавию, эти люди лицемерно обвиняют социал-демократов в политическом индифферентизме и жаждали возрождения партии, которая бы таскала для них каштаны из огня. Естественно, что социал-демократы проникались ненавистью к подобным людям и их фразам и уходили в более мелкую, но зато более серьезную работу пропаганды среди фабрично-заводского пролетариата.” (т.4, с.266-267).
Причем сторонниками террора выступала не только партия социалистов-революционеров (эсеры), но и зарубежные эмигранты, связанные как с “экономизмом” (журнал “Рабочее дело”), так и ставшие впоследствии меньшевиками (В. И. Засулич, Ю. О. Мартов и другие).
Отвечая на подобного рода предложения, №4 газеты “Искра” в мае 1901 года в статье “С чего начать?” писала: “нам говорят уже, что “исторический момент” выдвинул перед партией “совершенно новый” вопрос — о терроре … Вопрос о терроре совершенно не новый вопрос, и нам достаточно вкратце напомнить установившиеся взгляды русской социал-демократии.”.
“Суть дела именно в том, что террор выдвигается как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Да при отсутствии центральной и слабости местных революционных организаций террор и не может быть ничем иным. Вот по этому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы.
Вспомните последние события: на наших глазах широкие массы городских рабочих и городского “простонародья” рвутся к борьбе, а у революционеров не оказывается штаба руководителей и организаторов. Не грозит ли при таких условиях уход самых энергичных революционеров в террор ослаблением тех боевых отрядов, на которые только и можно возлагать серьезные надежды? Не грозит ли это разрывом связи между революционными организациями и теми разрозненными массами недовольных, протестующих и готовых к борьбе, которые слабы именно своей разрозненностью? А ведь в этой связи — единственный залог нашего успеха.
Наш долг со всей энергией предостеречь от увлечения террором, от признания его главным и основным средством борьбы, к чему так сильно склоняются в настоящее время очень и очень многие.
При таких условиях для всякого, кто способен обозреть общие условия нашей борьбы, не забывая о них при каждом “повороте” исторического хода событий, — должно быть ясно, что лозунгом нашим в данный момент не может быть “идти на штурм”, а должно быть “устроить правильную осаду неприятельской крепости”. Другими словами: непосредственной задачей нашей партии не может быть призыв всех наличных сил теперь же к атаке, а должен быть призыв к выработке революционной организации, способной объединить все силы и руководить движением не только по названию, но и на самом деле, т. е. быть всегда готовой к поддержке всякого протеста и всякой вспышки, пользуясь ими для умножения и укрепления военных сил, годных для решительного боя.” (т.5, с.7-8).
В предисловии к программной работе о задачах и тактике РСДРП “Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения”, написанной в январе 1902 года на основе анализа событий предыдущего года, ставшего годом массовых протестных демонстраций в России, Ленин вновь подверг критике журнал “Рабочее дело”, редакция которого “в одно и тоже время преподносит нам и заявление: “мы думаем, что задачей социал-демократии не может быть и не должно быть противодействие подъему террористических настроений” (“Р.Д.”, №10, с.23) и резолюцию съезда: “Систематический наступательный террор съезд (зарубежных российских социал-демократических организаций — ред.) признает несвоевременным. …”.
“Как это замечательно ясно и связно!, — иронизирует Владимир Ильич, — Не противодействуем, но объявляем несвоевременным, притом объявляем так, что несистематический, а оборонительный террор “резолюцией” не отменяется!”.
Понятно, что в работе, признанной своего рода “альфой и омегой” партии нового типа, требовалось дать ясный и недвусмысленный ответ об отношении этой партии к терроризму. Причем ответ этот не мог быть лишь “для внешнего употребления”, а должен быть стать составной частью партийной идеологии, о чем и свидетельствует приводимый далее анализ идеологемы терроризма:
“У “экономистов” и современных террористов есть один общий корень: это именно то преклонение перед стихийностью, о котором мы говорили как о явлении общем. … Террористы преклоняются “перед стихийностью самого горячего возмущения интеллигентов, не умеющих или не имеющих возможности связывать революционную работу в одно целое с рабочим движением. Кто изверился или никогда не верил в эту возможность, тому действительно трудно найти иной выход своему возмущенному чувству и своей революционной энергии кроме террора.” (т.6, с.73, 75).
Разбирая одну из публикаций того времени, Ленин дает обстоятельный ответ всей “философии терроризма”, которой, по его мнению, страдали тогдашние — да и некоторые нынешние — “революционисты”. Отметим, попутно, что эта критика объективно оказывается направленной и против эсеровской и бакунинской апологии терроризма, которая, по нашему мнению, служила также и идейно-теоретической базой “левого” терроризма 50-х — 80-х годов нашего века на Западе.
А в 1902 году теоретик и будущий лидер большевиков писал:
“Очень интересно … отметить ту особенную аргументацию в защиту террора, которую выдвинула “Свобода” (журнал одной из “революционно-социалистических” групп российских эмигрантов, издававшийся в Швейцарии — ред.).
Устрашающую роль террора она “совершенно отрицает” … , но зато выдвигает его “эксцитативное” (возбуждающее) значение”. Это характерно, во-первых, как одна из стадий разложения и упадка того традиционного (до социал-демократического) круга идей, который заставляет держаться за террор. Признать, что правительство теперь “устрашить”, — а, следовательно, — и дезорганизовать, — террором нельзя, — значит, в сущности, совершенно осудить террор как систему борьбы, как программой освящаемую сферу деятельности.
Подпишитесь на нас в telegramВо-вторых, это … образец непонимания наших насущных задач в деле “воспитания революционной активности масс”. “Свобода” пропагандирует террор как средство “возбуждать” рабочее движение, дать ему “сильный толчок”. Трудно себе представить аргументацию, которая бы более наглядно опровергала сама себя! Неужели, спрашивается, в русской жизни мало еще таких безобразий, что что нужно выдумывать особые “возбуждающие” средства?
В том то и дело, что рабочие массы очень возбуждаются гнусностями российской жизни, но мы не умеем собирать, если можно так выразиться, и концентрировать все те капли и струйки народного возбуждения, которые высачиваются русской жизнью в качестве неизмеримо большем, чем все мы представляем и думаем, но которые надо именно соединить в один гигантский поток. … Призывы же к терроризму, равно как и призывы к тому, чтобы придать самой экономической борьбе политический характер, представляют из себя разные формы отлынивания от самой настоятельной политической агитации. Это как раз и показывает, что террористы и “экономисты” недооценивают революционную активность масс, вопреки явному свидетельству весенних событий (имеются ввиду крупные демонстрации 1901 года, ставшие симптомом вызревания революционной ситуации в России — ред.), причем одни бросаются искать искусственный “возбудителей”, другие говорят о “конкретных требованиях”. (т.6, с.105).
И вновь возвращаясь к казавшейся ему крайне актуальной критике идеологии террора, Ленин пишет: “Группа “Свобода”, внося в программу террор, тем самым зовет к организации террористов, а такая организация действительно отвлекла бы наше войско от сближения его с толпой, которая еще, к сожалению, не спрашивает или мало спрашивает нас о том, когда и как открывать военные действия.” (там же, с.175).
В связи с опубликованием Донским комитетом РСДРП прокламации “К русским гражданам” по поводу убийства министра внутренних дел Сипягина, В. И. Ленин рекомендовал товарищам не впадать “в ту ошибку, которую делают социалисты-революционеры”. На первый план социал-демократы выдвигают рабочее (и крестьянское) движение. Требования к правительству они ставят от имени рабочего класса и всего народа, а не с угрозой дальнейших покушений и убийств.” (т.6, с.371).
В мае 1902 года в редакционной статье “Смерть Сипягина и наши агитационные задачи” (“Искра”, №20, 1 мая 1902 г.) Г. В. Плеханов предупреждал об опасности “заражения идеей террора”: “Русское “общество” опять переживает теперь то оппозиционное настроение, в котором оно находилось лет двадцать назад и благодаря которому оно сочувствовало “террористической” борьбе партии Народной воли. … Некоторые социал-демократы начинают поговаривать о том, что демонстрации обходятся слишком дорого и что террористические действия скорее поведут к цели. Опыт семидесятых годов показал, что от таких разговоров недалеко и до мысли о “систематическом” терроре. Но тут и заключается серьезная опасность для нашего освободительного движения. Если бы это движение стало бы террористическим, то оно тем самым подорвало бы свою собственную силу. Его сила состоит в том, что идея политической свободы, увлекавшая некогда одну интеллигенцию, проникла в некоторые слои рабочего класса. Сознательная часть пролетариата является теперь самым надежным борцом за политическую свободу. … Терроризм при наших нынешних условиях привел бы к тому, что из нее (революционной армии рабочего класса) выделились бы и слились бы с терроризмом отдельные личности и группы личностей, вся же остальная масса ее стала бы гораздо менее активной. …
В наше время тайна политического успеха заключается в искусстве вызывать движение массы. Мы стоим на классовой точке зрения, а с этой точки зрения самым современным и совершенно независимым средством борьбы с царизмом была и остается агитация в рабочем классе для развития его политического сознания и организации его сил для дальнейшей, еще более упорной, все глубже и глубже проникающей, все более и более плодотворной и победоносной агитации. Только на фундаменте политического самосознания пролетариата может быть воздвигнуто здание русской политической победы”.
Как видим, Плеханов повторяет основные доводы Ленина, что можно считать общей позицией ЦК и будущей группы большевиков по вопросу о терроризме и отношению к нему.
В следующем номере “Искры” в сообщении об избиении по приказу виленского губернатора фон Валя арестованных участников первомайской демонстрации, упоминалось, что “вполне достойным и при данных условиях необходимым ответом явилось произведенное 5-го мая покушение на фон Валя” (фон Валь был легко ранен, покушавшийся на него Г. Д. Леккерт — казнён).
Однако и это замечание вызвало возражения Георгия Валентиновича, в связи с чем пришлось специально разъяснять ему, что вызвавший разногласия текст заметки стал вынужденным компромиссом, поскольку члены редколлегии газеты Ю. О. Мартов и В. И. Засулич считали необходимым выразить “моральную солидарность” с Леккертом. (т.46, с.499).
По просьбе Ленина Плеханов специально подготовил для очередного номера газеты статью об отношении к террору (“Русский рабочий класс и полицейские розги”, “Искра”, №22, 1902, 1 июля), в которой писал: “герой погиб, но иго царизма по-прежнему давит на израненные плечи рабочего класса, и по-прежнему позор розги угрожает всему трудящемуся населению России за малейшее проявление самосознания и независимости. Как избавиться от этой угрозы, одно существование которой есть кровная обида всему трудящемуся населению?
Наша ближайшая практическая задача заключается не в том, чтобы карать отдельных слуг царя, — мы все равно не в состоянии были бы покарать каждого из них, — а в том, чтобы вообще отбить у правительства охоту отвечать на демонстрации розгами.”
Примечательно, что на покушение Леккерта откликнулся и В. И. Чернов, один из признанных лидеров партии социалистов-революционеров (ПСР).
В статье “Террористический элемент в нашей программе”, солидаризируясь с Лениным в том, что “вопрос о своевременности или несвоевременности, вреде или пользе террористических действий вновь возродился в революционной литературе”, он заявлял: “сколько ни высказывали сомнений, сколько возражений не выставляли против этого способа борьбы партийные догматики, жизнь в который раз оказывалась сильнее их теоретических предубеждений. Террористические действия оказывались не то что “нужными” и “целесообразными”, а необходимым, неизбежным.”
Здесь мы видим прямо противоположную точку зрения по вопросу о терроре, что и подтверждает сам автор цитируемой статьи: “Даже “Искра”, выставившая в последнее время (см., например, №20 от 1-го мая) положения, что терроризм изолирует революционную партию и тем “обрекает ее на поражение”, “террор мешает организации, а, следовательно, и вообще политическому воспитанию рабочих”, — даже “Искра” не может закрывать глаза на действительность, и все ее сообщаемые фактические известия идут вразрез с принципиально антитеррористической тенденцией газеты. … Не “Искра” против террора. Ей кажется почему-то, что такой поворот в современном революционном движении … означал бы его сужение и грозил бы ему неудачей.”
А несколько месяцев спустя, в последнем за тот год номере газеты “Революционная Россия” сам Б. В. Савинков, заместитель руководителя “Боевой организации” ПСР, хотя тогда статья и была опубликована без подписи, подводил “Итоги террористической борьбы” с момента образования эсеровской партии.
“Влияние террористических идей было чрезвычайно велико в российском освободительном движении начала ХХ века”, — обоснованно подчеркивает один из немногих исследователей этого феномена О. В. Будницкий.
В. И. Ленин отмечал по этому поводу в 1916 году: “В России террористы (против которых мы всегда боролись), совершили ряд индивидуальных покушений, но в декабре 1905 года, когда дело наконец дошло до массового движения, до восстания … тогда-то как раз “террористы” и отсутствовали. В этом ошибка террористов.” (т.49, с.313).
В июле 1902 года, во в то время не опубликованной статье “Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?”, Ленин подчеркивал: “… ставя в свою программу террор и проповедуя его как средство политической борьбы в современной ее форме, социалисты-революционеры приносят этим самым серьезный вред движению, разрушая неразрывную связь социалистической работы с массой революционного класса. …Организация террористических актов отвлекает наши крайне немногочисленные организаторские силы от их трудной и далеко еще не выполненной задачи организации революционной рабочей партии, что на деле террор социалистов-революционеров является ничем иным, как единоборством, всецело осужденным опытом истории. Даже иностранные социалисты начинают смущаться той крикливой проповедью террора, которую ведут теперь наши социалисты-революционеры. …Эти вредные иллюзии могут привести только к быстрому разочарованию и к ослаблению работы по подготовке натиска масс на самодержавие.” (т.6, с.375-376).
В августе и сентябре того же года “Искра” (№24 и 25) поместила статью Ленина “Революционный авантюризм”, в которой он, констатируя “новый поворот к террору в настроениях некоторых революционеров” (с.378), подчеркивал: “соц.-рев. наивно не замечают того, что их склонность к террору связана самой тесной причинной связью с тем фактом, что они с самого начала стали и продолжают стоять в стороне от рабочего движения, не стремясь даже сделаться партией ведущего свою классовую борьбу революционного класса.” (т.6, с.380-384).
В ноябре, в статье “Новые события и старые вопросы” (опубликованной в №29 “Искры”) Ленин вновь бичует “голоса в пользу повторения старой тактики отдельных политических убийств как необходимого и обязательного в настоящее время приема политической борьбы”, “нелепость и вред предпринятой с.-р. попытки реставрировать народовольчество со всеми его теоретическими и тактическими ошибками.” (т.7, с.58-59).
Полемика с ПСР и ее органом “Революционной Россией” по вопросу о терроре продолжалась и позднее (см., например, т.7, с.335-340).
Летом 1903 года Ленин подготовил проект ряда резолюций ко II съезду РСДРП. Одна из них была специально посвящена вопросу о терроре:
“съезд решительно отвергает террор, т.е. систему единичных политических убийств, как способ политической борьбы, в высшей степени нецелесообразный, … отвлекающий лучшие силы от насущной и настоятельно необходимой организационной и агитационной работы, разрушающий связь революционеров с массами революционных классов населения, поселяющих и среди самих революционеров и среди населения вообще самые превратные представления о задачах и способах борьбы с самодержавием.” (т.7, с.251).
Газета “Вперед” (№1), ставшая преемницей “старой”, ленинской “Искры”, вышедшая тиражом 7 тысяч экземпляров, в редакционной статье в декабре 1904 года писала по поводу убийства министра внутренних дел В.К.Плеве “Боевой организацией” (“БО”) партии эсеров: “… и чем удачнее было это террористическое предприятие, тем ярче подтверждает оно опыт всей истории русского революционного движения, опыт, предостерегающий нас от таких приемов борьбы, как террор. Русский террор был и остается специфически интеллигентским способом борьбы. И чтобы ни говорили нам о важности террора не вместо народного движения, а вместе с ним, факты свидетельствуют неопровержимо, что у нас индивидуальные политические убийства не имеют ничего общего с насильственными действиями народной революции.
Массовое движение в капиталистическом обществе возможно лишь как классовое рабочее движение.” (т.9, с.129-130). И продолжала: “… у нас так часто встречается сочувствие террору среди радикальных (или радикальничующих) представителей буржуазной оппозиции. Неудивительно, что из революционной интеллигенции особенно увлекаются террором (надолго или на минуты) именно те, кто не верит в жизненную силу пролетариата и пролетарской классовой борьбы.” (т.9, с.130).
После убийства Плеве меньшевистская “Искра” в листке “Рабочему народу” №16 открыто поддержала тактику индивидуального террора, за что и была подвергнута критике Лениным.
В вышедшем в феврале 1905 года в редакционной статье №7 “Вперед” он писал: социал-демократия России “боролась всегда не только против террора, но и против тех шатаний в сторону террора, которые обнаруживали не раз представители интеллигентского крыла нашей партии. Как раз поэтому спорили против террора и старая “Искра”, когда она писала в №48 … “теперь же, когда демонстрация переходит в открытое сопротивление власти … наш старый терроризм перестает быть исключительно смелым приемом борьбы … Теперь героизм вышел на площадь; истинными героями нашего времени являются теперь те революционеры, которые идут во главе народной массы, встающей против своих мучителей. …” (т.9, с.276-277).
Но, помимо этого открытого героизма, стране была нужна и другая, невидимая работа, о которой писалось так: “… стараться заводить такие связи, которые могли бы принести пользу (служащий в полиции, в банке, в суде, в тюрьме, на почте, телеграфе и т.д.) … работы тут масса и притом такой работы, в которой громадную пользу может принести всякий, даже совершенно не способный к уличной борьбе …” (т.11, с.341).
Возвращаясь к вопросу о терроре в №1 (7 февраля 1906 года) газеты “Партийные известия” Ленин делает “маленькое отступление” о партизанских выступлениях: “Мы думаем, что сравнивать их с террором старого типа ошибочно. Террор был местью отдельным лицам. Террор был заговором интеллигентских групп. Террор был совершенно не связан ни с какими настроениями масс. Террор не подготовлял никаких боевых руководителей масс. Террор был результатом — а также симптомом и спутником — неверия в восстание, отсутствия условий для восстания.” (т.12, с.180).
А в октябре 1906 года продолжал в газете “Пролетарий”: “Старый террор, действия оторванных от масс одиночек, деморализующие рабочих, отталкивающие от них широкие круги населения, дезорганизующие движение, вредящие делу революции. Примеры, подтверждающие такую оценку, легко подсказываются из сообщаемых каждый день событий.” (т.14, с.15).
В резолюции “О партизанских выступлениях”, как понятие, весьма близкое к рассматриваемой проблеме, предложенной большевиками, но не принятой V съездом РСДРП в мае 1907 года, подчеркивалось: “… при данных условиях экономического и политического кризиса растущее недовольство широких народных масс, направляясь по линии наименьшего сопротивления, неизбежно выливается в формы отдельных партизанских актов против непосредственных виновников экономического и политического гнета;
3) что организация партизанских выступлений и участие в них социал-демократии допустимо лишь в момент непосредственной массовой борьбы;
4) что, с другой стороны, в настоящий момент сравнительного затишья партизанские выступления неизбежно вырождаются в чисто анархические приемы борьбы, ослабляя партию в ее борьбе против анархистской агитации в рабочем классе и внося деморализацию в ее собственные ряды;
5) что боевые дружины, существующие при партийных комитетах, принимая участие в партизанской борьбе при условиях настоящего момента неизбежно превращаются в замкнутые заговорщические кружки, отрываются от широких масс, и, деморализуясь, вносят дезорганизацию в ряды партии, — принимая все это во внимание, съезд признает … в настоящий момент, при отсутствии условий для массового революционного взрыва, партизанские выступления нежелательны и съезд рекомендует идейную борьбу с ними. …” (См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М. — 1983. -т.1, с.254-255).
Как видим, вопрос об отношении к политическому террору в России… обсуждался весьма активно, причем далеко не большевики были его апологетами.
В июле 1908 года, что еще раз подчеркивает актуальность этого вопроса для революционного движения тех дней, В. И. Ленин в “Пролетарии” вновь критикует эсеровскую газету “Знамя труда” за “только перепев на тысячу ладов призывов к террору, да неумное, неумелое, наивное приспособление к этому, якобы новому, а на деле старому и очень старому приему взглядов на революцию, на массовое движение, на значение партии вообще и т.д.” (т.7, с.140).
В 1910 году, возвращаясь к нему в статье “Уроки революции”, посвященной революции 1905 года, Ленин назвал в качестве первого и основного ее урока тот, что “никакая героическая борьба одиночек-террористов не могла подорвать царского самодержавия.” (т.19, с.419).
Высоко ценя коллективные формы борьбы за лучшее будущее, Ленин радовался в январе 1913 года, что “проходит то время, когда одиночки-террористы могли говорить о “возбуждении” народа террором.” (т.19, с.419).
А в резолюции совещания ЦК РСДРП в 1913 году отмечал, что “партия с.-р. Продолжает официально отстаивать террор, история которого в России совершенно оправдала с.-д. критику этого метода борьбы и закончилась крахом.” (т.22, с.60).
В одном из частных писем в октябре 1916 года по поводу убийства правым социал-демократом Ф. Адлером премьер-министра Австрии Штюрка, Ленин писал: “Мы остаемся … при нашем старом, подтвержденным опытом десятилетий убеждении, что индивидуальные террористические покушения являются нецелесообразным средством политической борьбы … в качестве революционной тактики индивидуальные покушения нецелесообразны и вредны.” (т.49, с.312).
“Не терроризм, а систематическая, длительная, самоотверженная работа революционной пропаганды и агитации, демонстрации и т. д. и т. п. против лакейской оппортунистической партии, против империалистов, против собственных правительств, против войны — вот что нужнее.” (там же, с.313).
В речи на съезде швейцарской социал-демократической партии в ноябре 1916 года Ленин говорил:
“Опыт революции и контрреволюции в России подтвердил правильность более чем двадцатилетней борьбы нашей партии против террора как тактики.”
И добавлял: “Еще за четыре года до революции мы поддерживали применение насилия со стороны масс против угнетателей, особенно во время уличных демонстраций. Мы старались, чтобы каждый урок такой демонстрации усвоила вся страна. Мы стали все больше задумываться над организацией выдержанного и систематического сопротивления масс полиции и армии, над вовлечением посредством этого сопротивления возможно большей части армии в борьбу между пролетариатом и правительством, над привлечением крестьянства и войска к сознательному участию в этой борьбе. Вот та тактика, которую мы применяли в борьбе против терроризма и которая, по нашему глубокому убеждению, увенчалась успехом.” 9т.30, с.182-183).
В интервью корреспонденту шведской газеты “Фалькете дагблат политикен” 1 июля 1918 года Ленин отмечал, что “история русской революции показывает, что партия всегда прибегает к индивидуальному террору, если она не пользуется поддержкой масс.” (т.36, с.482).
Приведенные примеры, на наш взгляд, показывают, что проблемы терроризма и борьбы с ним не только волновали, но и широко обсуждались российским обществом в конце прошлого и начале нынешнего века. (ХХ в. — ред.)
Актуальна эта проблема для нашей страны и сегодня. Вот почему был необходим предпринятый нами краткий экскурс в историю этого вопроса.
P. S. Я понимаю, что у многих читателей приведенный текст может вызвать сомнения, недоумения и отторжение.
И, тем не менее, в свидетели вызывается — начальник личной охраны Николая II генерал Александр Иванович Спиридович.
В своей работе, изданной в 1912 г. для нужд Департамента полиции империи, губернских охранных отделений и жандармских управлений под грифом «секретно», Спиридович показывал, что большевики не были сторонника и активными организаторами террора. В 1922 г. Спиридович издал ее в Париже с добавлением 9 глав, касающихся периода 1913-1918 годов.
Летом 2005 г. этот вариант книги был издан в Москве под названием: Генерал Спиридович: Большевизм от зарождения до прихода к власти (М., 2005).
Послесловие для тех, кто не «догнал»
Итак мой маленький дружок, ты не остановился на научном объяснении вопроса: был ли Ленин (говорим Ленин – подразумеваем партия, говорим партия – подразумеваем Ленин) террористом или нет. Так вот – не был. Да я тебе не просто так болтаю, я продралась через все цитаты и факты. В статье Хлобустова разобраны все упоминания лично Ленина по этому вопросу. Ленин не просто считал террор бесполезным в революционной борьбе, более того он считал что для партии, для дела революции террор попросту вреден. Потому что Ленин всегда делал ставку на массы, на массовую партию, на то что народ сам завоюет лучшую жизнь, а не то что ее преподнесут народу на блюдечке с голубой каемочкой… «Ничто не даст нам избавленья: ни Бог, ни царь и ни ГЕРОЙ…». Вот что было гимном у Ленина.
Террорист же это одиночка или представитель компактной группы. В силу поставленных перед ним задач, он глубоко законспирирован. Он вынужден уйти от работы с народом. Т. е. для партии он бесполезен. А так как зачастую в террор уходят умные и храбрые люди, то они обедняют революционную партия своим уходом (например как брат Ленина), вывод: терроризм вреден для дела революции.
Героизм по Ленину заключается не в том, чтобы пристрелить из кустов чубайса из калаша, на его месте появится сотни таких же чубайсов, а тебя скорее всего отловят. Героизм в том, чтобы научить простых людей, открыть им глаза, показать пути к лучшей жизни, т. е. создать партию, партию массовую и знающую. Эта ежедневная и кропотливая работа требует гораздо больше сил и мужества, чем красивый, но бессмысленный поступок. А ты что думал? Будет легко? Ленину было нисколько не легче.
Ой, надеюсь ты не думаешь, что я хочу представить Ленина пацифистом? Да не боже мой! Он ни минуты не верил, что мы сможем получить счастливое будущее без борьбы, без бешеного сопротивления со стороны олигархов и их прикормленных выкормышей. Бой будет непременно, но надо не отстреливать царских чиновников по одиночке, а бороться с системой, с самодержавным строем. И когда грянула революция 1905 года и рабочие вышли на баррикады, куда подевались хвалёные герои-террористы, почему они не вышли и не встали рядом, почему не возглавили, почему не обучили. Результат известен: несмотря на героизм восставших революция была жестоко подавлена и улицы российских городов по распоряжению ныне святого царя были залиты кровью ваших предков. А теперь подите и поставьте ему в благодарность свечку, это не единственная кровь на его руках.
Юмор от «Толстого пролетария» https://vk.com/fatprol
Ленин считал, что рабочих надо было обучить, восстание тоже наука, и герои должны не с булыжникам бросаться под танк и не с иконой, как тот священник в 1993. И лучшие представители народа не должны просто так гибнуть под гусеницами обкурившегося танкиста или от пули продажного снайпера. Как писал Ленин — надо готовить боевые отряды, и этим должны заниматься именно те, кто умеет, кто ушел в индивидуальный террор.
Вернемся к статье. Выводы, сделанные автором, основаны не только на цитатах из работ Ленина, но также из цитат его противников. Что мы видим, все эти Черновы, Савинковы и т. п., т. е. представители других партий прославляют факты индивидуального террора и всячески пинают большевиков за отказ от него. Ну как же, вильнюсский губернатор приказал избить демонстрантов на 1 мая, герой-террорист его в отместку ранил, и был казнен. Все партии заголосили: «да здравствует герой», а Ленин сказал, что зря он это сделал, он мог быть для дела революции гораздо полезнее. О, какой вой осуждения Ленин получил от либералов. Кстати, господа либералы, рыдающие о разогнанном Учредительном собрании, вы бы сначала узнали об ком вы плачете. Вы ж проливаете слезу о том, что Ленин не отдал власть людям, прославляющим террор.
Допустим, ты, мой читатель, не веришь Ленину, ну потому что тебя к этому приучили, допустим ты не веришь даже его оппонентам, потому что они тоже представители партий социалистической направленности. Ага, они все боролись против батюшки-царя и поэтому они бяки и им нет веры. Даже если они друг друга ругают. Тогда мой юный друг, читай вашу литературу и найдешь там тоже самое. Например почитай генерала Спиридовича, он при царе исполнял ту же должность, что Коржаков при Ельцине, начальник личной охраны. Уж ему-то ты веришь? Заметь, он был предан аки пес царю. И самостоятельно придешь к выводу, что Ленин терроризм, как способ борьбы, отвергал.
Главный вывод из Ленина по этому вопросу: террором занимаются те, кто не верит в классовую борьбу, в силу народа.
Суть терроризма – насилие с целью устрашения. Субъект террористического насилия – отдельные лица или неправительственные организации. Объект насилия – власть в лице отдельных государственных служащих или общество в лице отдельных граждан (в том числе иностранцев, или госслужащих иных государств). Кроме того – частное и государственное имущество, инфраструктуры, системы жизнеобеспечения. Цель насилия – добиться желательного для террористов развития событий – революции, дестабилизации общества, развязывания войны с иностранным государством, обретения независимости некоторой территорией, падения престижа власти, политических уступок со стороны власти и т.д.
Определение терроризма представляется непростой задачей. Формы и методы террористической деятельности существенно менялись со временем. Это явление имеет устойчивую негативную оценку, что порождает произвольное толкование. С одной стороны, существует тенденция неоправданно расширенной трактовки, когда некоторые политические силы без достаточных оснований называют террористами своих противников. С другой – неоправданного сужения. Сами террористы склонны называть себя солдатами, партизанами, диверсантами в тылу противника и т.д. Отсюда трудности как юридически-правовых дефиниций, так и общетеоретического осмысления терроризма.
Законодатели разных стран не пришли к единому определению терроризма. Исследуя и обобщая деяния и признаки составов преступлений террористической направленности, записанных в Уголовных кодексах государств – участников СНГ , В.П.Емельянов конструирует следующее определение терроризма: терроризм – это публично совершаемые общеопасные действия или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или социальных групп, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов.
Терроризм связан с более общим, родовым для него понятием террора. Террор – способ управления обществом посредством превентивного устрашения. К этому способу политического действия могут прибегать как государство, так и организации (или силы) ставящие перед собой политические цели. Многие годы тактика превентивного устрашения, вне зависимости от характера субъекта террористического действия, обозначалась общим понятием террор. В 1970–1980-х сложилось терминологическое различение террора и терроризма. Сегодня «террор» трактуется как нелегитимное насилие со стороны государства по отношению к обществу в целом либо к диссидентам и оппозиции. «Терроризм» – практика нелегитимного насилия, реализуемая противостоящими государству силами и организациями.
Террор опирается на насилие и достигает своих целей путем демонстративного физического подавления любых сколько-нибудь активных противников с тем, чтобы запугать и лишить воли к сопротивлению всех потенциальных противников власти. Важно подчеркнуть, террор – политика превентивного насилия и это отличает его от самых жестких репрессий по отношению к нарушителям законов. К террору прибегает власть, стремящаяся радикальным образом изменить существующий порядок вещей. В таких случаях, как иностранное завоевание, или социальная революция, или утверждение авторитаризма в обществе с демократическими традициями – то есть всякий раз, когда политическая реальность изменяется радикально, и эти перемены неизбежно вызывают сопротивление значительной части общества – в арсенале политических стратегий новой власти лежит политика террора.
Слова «терроризм», «террорист», «теракт» представляют собой кальки с английского (terrorism, terrorist, act of terrorism). По своему исходному смыслу, все они связаны с террором, как политикой устрашения. Но здесь решающее значение приобретают различия. Прежде всего, субъектом террористической деятельности, то есть террористом, как правило, является не государство, а организации, ставящие перед собой политические цели – приход к власти, дестабилизацию общества, подталкивание его к революции, провоцирование вступления в войну и т.д.
Обязательное условие терроризма – резонанс террористической акции в обществе. Терроризм принципиально декларативен. Широкое распространение информации о теракте, превращение его в наиболее обсуждаемое событие представляет собой ключевой элемент тактики терроризма. Оставшийся незамеченным или засекреченный теракт утрачивает всякий смысл.
Это отличает террористический акт от таких близких явлений, как диверсия или политическое убийство. Диверсия – силовая акция подрывного характера осуществляемая спецслужбами государства. Диверсия ценна непосредственным уроном противнику, общественный резонанс операции не интересует диверсанта и даже опасен. В идеале диверсия имитирует техногенную катастрофу, несчастный случай или силовую акцию, совершенную другой силой. Такие диверсии, как политические убийства, совершенные спецслужбами, реальные исполнители предпочитают сваливать на ложных виновных.
Общественный резонанс на террористический акт необходим террористам для изменения общественных настроений. Теракты воздействуют на массовую психологию. Террористические организации демонстрируют свою силу и готовность идти до конца, жертвуя как собственными жизнями, так и жизнями жертв. Террорист громогласно заявляет, что в этом обществе, в этом мире есть сила, которая ни при каких обстоятельствах не примет существующий порядок вещей и будет бороться с ним до победы, или до своего конца.
Террористический акт:
1. Демонстрирует обществу бессилие власти. В той точке времени и пространства, где произошел теракт, власть утратила монополию на насилие, были вызывающе нарушены законы и установления власти. В зоне теракта реализовалась альтернативная власть.
2. Создает прецеденты активного неповиновения и силового противостояния власти. Идеологи терроризма называют это «пропагандой действием». Теракт содержит в себе призыв к силам, сочувствующим делу террористов, присоединиться к активному противостоянию власти.
3. Как правило, активизирует любые силы и настроения, оппозиционные власти, в том числе и дистанцирующиеся от тактики терроризма. Теракт трактуется как бесспорный признак острого кризиса в обществе. Все это подталкивает общество, а за ним и власть, к уступкам политическим силам, использующим тактику терроризма.
4. Ударяет по экономике, снижает инвестиционную привлекательность страны, ухудшает ее имидж, снижает поток международных туристов и т.д.
5. Подталкивает страну к радикализации политического курса, к авторитарным формам правления. Часто такая эволюция соответствует целям террористов.
Терроризм представляет собой наиболее опасный (по критерию вложенные ресурсы / полученный результат) способ политической дестабилизации общества. Такие способы дестабилизации как военная интервенция, восстание, развязывание гражданской войны, массовые беспорядки, всеобщая забастовка и др. требуют значительных ресурсов и предполагают широкую массовую поддержку тех сил, которые заинтересованы в дестабилизации. Для разворачивания кампании террористических актов достаточно поддержки дела террористов сравнительно узким слоем общества, небольшой группой согласных на все крайних радикалов и скромных организационно-технических ресурсов. Терроризм подрывает власть и разрушает политическую систему государства. Юристы относят террористические действия к категории «преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства».
Согласно общему мнению правоведов, терроризм в любых своих формах является наиболее общественно опасным из всех преступлений, описываемых уголовным законодательством (в санкциях статей, предусматривающих уголовную ответственность за преступление террористического характера, должно быть самое суровое наказание, из всех видов наказаний предусмотренных уголовным законом).
Условия возникновения терроризма.
Терроризм не относится к повсеместным явлениям. Использование этой тактики предполагает набор социокультурных и политических характеристик общества. Если эти характеристики отсутствуют, тактика терроризма реализована быть не может.
Теракт требует общенациональной, а в идеале глобальной аудитории. Из этого следует первое условие возникновения терроризма – формирование информационного общества. В своих современных формах терроризм возникает в 19 в. в Европе. То есть там, где возникает общество, регулярно читающее газеты. И далее, чем мощнее становятся средства массовой информации, чем более пронизывают собой общество, чем выше их роль в формировании общественных настроений – тем шире волна терроризма. По мере того, как привычка читать газеты и журналы дополняется привычкой слушать радио, смотреть телевизор, «сидеть» в интернете, растет поле потенциального воздействия терроризма на общество, ширятся его возможности. Здесь значимы как технологические, так и политические предпосылки. Тоталитарные режимы, располагающие технологическими аспектами информационного общества (фашистская Германия, СССР, Северная Корея), но при этом блокирующие свободный обмен информацией полицейскими методами, не так уязвимы для терроризма.
Второе условие возникновения терроризма связано с природой технологии и законами развития технологической среды человеческого существования. Суть дела в том, что по мере разворачивания научного и технического прогресса, техногенная среда становится все более сложной и уязвимой. Развитие техники дает человеку возможность точечно разрушать социальную, технологическую и природную среду.
Для разрушения какого-либо материального объекта необходима энергия, равная или соотносимая с энергией, необходимой для создания этого объекта. В древности разрушение плотины или пирамиды потребовало бы значительного числа людей и достаточно длительного времени, а такое действие не осталось бы незамеченным. Развитие технологии позволило аккумулировать энергию и точечно использовать ее для разрушения предметной или природной среды. Кинжал и арбалет уступают место динамиту, винтовке с оптическим прицелом, гранатомету, компактной ракете класса «земля-воздух» и т.д.
Технологическая среда становится все более плотной и более уязвимой. Возможности государства блокировать деятельность террористов в каждой точке социального пространства в любой произвольный момент оказываются ниже возможностей злоумышленников нанести удар. В современном мире техногенные катастрофы происходят и безо всякого вмешательства террористов.
Третье существенное условие возникновения терроризма связано с размыванием традиционного общества и формированием общества модернизированного, ориентированного на либеральные ценности. Терроризм возникает тогда, когда на смену традиционной культуре приходит общество, знакомое с концепцией общественного договора. Либеральные ценности и идеи общественного договора дают представление о гарантированности человеческой жизни и ответственности власти перед гражданами.
Теракты громогласно возвещают о том, что власть не способна гарантировать жизнь, здоровье и спокойствие граждан; следовательно, власть ответственна за это. Здесь – суть механизма политического шантажа, который используют террористы. Если же общество никак не реагирует на акции террористов, или объединяется вокруг власти предержащей, то терроризм утрачивает всякий эффект.
Четвертое условие терроризма – реальные проблемы, возникающие в ходе исторического развития. Они могут иметь самое разное измерение – политическое, культурное, социальное. В благополучной стране возможны одиночные акты психически неуравновешенных маргиналов, но терроризм как явление слабо выражен. Самые частые основания терроризма – сепаратизм и национально освободительные движения, а также религиозные, этнические, идеологические конфликты. Терроризм – явление, присущее кризисным этапам модернизационного перехода. Характерно, что завершение модернизационных преобразований снимает основания для терроризма.
Терроризм возникает на границах культур и эпох исторического развития. Самый яркий пример этого – ситуация в Израиле и Палестинской автономии, где исламский мир сталкивается с выдвинутым вглубь Азии форпостом европейской цивилизации, и глубоко традиционное палестинское общество соприкасается с модернизированным обществом Израиля. Культурно и стадиально однородные общества (Голландия, Швейцария) более защищены от терроризма.
Терроризма нет, и не может быть в тоталитарных и авторитарных обществах. Здесь нет условий его возникновения, а любые проявления антигосударственной деятельности чреваты террором против целых регионов, народов, конфессий или социальных категорий. В равной степени, терроризм не эффективен в распадающихся странах, где власть рассыпалась и не контролирует общество – таких как Сомали или Афганистан .
Терроризм возможен при условии сочувствия делу террористов хотя бы части общества. В отличие от диверсантов – специально подготовленных профессионалов, которые могут работать во враждебном окружении – террористы, так же как и партизаны, нуждаются в поддержке среди населения. Утрата этой поддержки ведет к угасанию террористической деятельности.
Терроризм является индикатором кризисных процессов. Это – аварийный канал обратной связи между обществом и властью, между отдельной частью общества и обществом в целом. Он свидетельствует об остром неблагополучии в некоторой зоне социального пространства. В этом отношении, терроризм не имеет чисто силового, полицейского решения. Локализация и подавление террористов – лишь часть борьбы с этим злом. Другая часть предполагает политические, социальные и культурные преобразования, которые снимают основания для радикализации общества и обращения к терроризму.
Типология и классификация.
Учитывая бесконечное многообразие, смыкание и переплетение различных форм терроризма, его классификация является непростой задачей.
По характеру субъекта террористической деятельности, терроризм делится на:
1. Неорганизованный или индивидуальный .
В этом случае теракт (реже, ряд терактов) совершает один-два человека, за которыми не стоит какая-либо организация. Индивидуальный терроризм наиболее редкое явление в современном мире. Примером может служить выстрел Веры Засулич в петербургского градоначальника Трепова (январь 1878);
2. Организованный, коллективный – террористическая деятельность планируется и реализуется специальной организацией. Организованный терроризм – самый распространенный современном мире.
По своим целям терроризм делится на:
1. Националистический – преследует сепаратистские или национально освободительные цели;
2. Религиозный – связан либо с борьбой приверженцев одной религии с приверженцами другой, либо преследует цель подорвать светскую власть и утвердить власть религиозную.
3. Идеологически заданный, социальный – преследует цель коренного или частичного изменения экономической или политической системы страны. Иногда это вид терроризма называют революционным . Примером идеологически заданного терроризма служат – анархистский, эсеровский, фашистский, европейский «левый» терроризм и др.
Однако преследуемые цели могут переплетаться. Так, использующая методы терроризма «Курдская рабочая партия» преследует цели создания национального государства и одновременно – социального преобразования общества в духе марксизма (см. КУРДЫ И КУРДСКИЙ ВОПРОС).
Помимо этого, существуют движения, не укладывающиеся в предложенные классификации. К примеру, террористическая группировка «Мы, кто строили Швецию», протестовавшая против проведения в Швеции Олимпийских игр, провела ряд взрывов на спортивных объектах в 1997.
Другим примером служит колумбийская организация «Экстрадитаблес» («Подлежащие выдаче»). Ядро организации составляют преступники-наркоторговцы, подлежащие выдаче в США. «Экстрадитаблес» совершают нападения на чиновников, полицейских, известных политических и общественных деятелей, всех активно выступающих против наркоторговли. Поводом для террористических акций может послужить полицейская операция против наркомафии или выдача американскому правосудию очередного мафиозного босса.
Перечень террористических организаций.
Составить реестр террористических организаций, даже ограничив себя последними десятилетиями, крайне сложно. Составление списка террористических организаций, охватывающего всю историю терроризма задача еще более сложная и вряд ли осуществимая.
Одна и та же организация часто фигурирует под разными названиями. Террористические организации переживают расколы; из материнской организации выделяются новые. Существуют организации – фальшивки, организации – однодневки. Кроме того, террористические организации разномасштабны. Рядом с действенными, большими существовали и существуют крошечные. Все это порождает проблемы с верификацией и классификацией существующих данных.
Исследователи выделяют наиболее опасные организации, способные развернуть массовый террор. Среди них – шиитская «Хезболла» (Партия Аллаха) со штаб квартирой в Ливане, палестинские «ХАМАС» (Исламское движение сопротивления) и «Исламский Джихад», тамильские «Тигры освобождения Тамил Элама» в Шри Ланке, «Аль Кайда» Осамы бен Ладена , «Курдская рабочая партия» Абдуллы Оджалана, египетские «Аль Джихад» («Священная война») и «Вооруженная исламская группа».
Формы и методы терроризма.
Анализируя методы террористической деятельности, исследователи выделяют:
1. Взрывы государственных, промышленных, транспортных, военных объектов, редакций газет и журналов, различных офисов, партийных комитетов, жилых домов, вокзалов, магазинов, театров, ресторанов и т.д.
2. Индивидуальный террор или политические убийства – чиновников, общественных деятелей, банкиров, сотрудников правоприменяющих органов и т.д.
3. Политические похищения. Как правило, похищают крупных государственных деятелей, промышленников, журналистов, военных, иностранных дипломатов и т.д. Цель похищения – политический шантаж (требования выполнения определенных политических условий, освобождения из тюрьмы сообщников, выкуп и т.д.)
4. Захват учреждений, зданий, банков, посольств и т.д., сопровождающийся захватом заложников. Чаще всего за этим следуют переговоры с представителями властей, но история знает и примеры уничтожения заложников. Обладание заложниками позволяет террористам вести переговоры «с позиции силы». Сегодня это одна из наиболее распространенных форм терроризма.
5. Захват самолетов, кораблей или других транспортных средств, сопровождающийся захватом заложников. Эта форма террористической деятельности получила широкое распространение в 1980-х.
6. Ограбление банков, ювелирных магазинов, частных лиц, взятие заложников с целью получения выкупа. Грабежи – вспомогательная форма террористической деятельности, обеспечивающая террористов финансовыми ресурсами.
7. Несмертельные ранения, избиения, издевательства. Эти формы террористического нападения преследуют цели психологического давления на жертву и одновременно являются формой так называемой «пропаганды действием».
9. Использование отравляющих веществ и радиоактивных изотопов.
Арсенал методов и форм терроризма постоянно расширяется. Сейчас уже говорят о компьютерном терроризме. В принципе, любые инфраструктуры общества, любые промышленные объекты, технологические структуры, хранилища отходов, повреждение которых чревато экологическими катастрофами, могут стать объектом атаки террористов.
Предыстория терроризма.
Еще в I в. н.э. на территориях ныне занимаемых государством Израиль действовала организация сикариев , боровшаяся против римлян за автономию провинции Фессалоник. Сикарии убивали римлян и представителей еврейской знати, сотрудничавших с Римом. Убийство совершалось коротким мечом «сикой», в соответствии с определенными ритуалами.
В 11–13 вв. мусульманская шиитская секта исмаилитов , более известная под именем ассасинов практиковала физическое уничтожение представителей власти в Сирии, т.е. халифов-инородцев. Послушники-фидаи по приказу своего повелителя, некоего Старца горы, убивали любого обреченного на смерть, несмотря на любые меры предосторожности. Ассасины просуществовали до 1256, когда оплот секты – крепость Аламут – пал под ударами монголов.
В 12–13 вв., на фоне борьбы Рима с королевскими династиями Европы, религиозные авторитеты католической церкви обосновали правомочность убийства монархов поданными – монархомахии. К 16 в. идеи монархомахии становятся необычайно актуальными. Были убиты противники воинствующего католицизма Вильгельм Оранский (1584), Генрих III (1589) и Генрих IV (1610).
Историки терроризма обязательно упоминают так называемый «пороховой заговор» Гая Фокса (1605). Капитан английской армии Гай Фокс возглавил заговор против парламента и короля Якова I. Предполагалось взорвать здание парламента, в котором должен был присутствовать король. Заговор преследовал цель реставрации католицизма.
В июле 1793 французская аристократка Шарлотта де Корде заколола кинжалом члена Конвента, председателя Якобинского клуба Жана Поля Марата . Причиной послужил кровавый террор, развязанный якобинцами после падения жирондистов.
История терроризма.
В США на межвоенный период приходится некоторая активизация Ку-Клукс-Клана. Клан совершает теракты против религиозных и расовых меньшинств.
К концу 1970-х в западных странах формируются спецподразделения для борьбы с терроризмом. Эти подразделения достаточно быстро накопили необходимый опыт и превратились в эффективный инструмент борьбы с террором. Структурам международного терроризма все более эффективно противостоит сотрудничество антитеррористических служб.
Союз спонсоров терроризма из соцлагеря и светских режимов арабского мира характеризовал первый этап роста терроризма на Востоке. В конце 1970-х в исламском мире начинается поворот от светских ориентиров к исламских ценностям. Иранская революция (1978) знаменовала эпоху наступления религиозного фундаментализма. Фундаменталистский радикализм отличается предельным накалом страстей и глобальными устремлениями. На место локальной по своей природе «помощи нашим арабским братьям» в 1980-х – 1990-х приходит не знающая границ, священная «война с неверными» – Джихад.
Особого упоминания заслуживает ситуация в Индии. Полиэтничное и поликонфессиональное, индийское общество развивается весьма болезненно. Межэтнические стычки и межконфессиональные беспорядки происходят регулярно. Террор стал устойчивым элементом индийской реальности. Среди наиболее громких актов убийство индуистами-фундаменталистами премьер-министра Индиры Ганди (1984). Убийство премьер-министра Раджива Ганди (1991) осуществила базирующаяся в Шри-Ланке организация «Тигры освобождения Тамил-элама» (Liberation Tigers of Tamil Eelam). Помимо этого, один из устойчивых центров терроризма – территории штата Джамму и Кашмир, примыкающие к Пакистану и населенные преимущественно мусульманами.
Разгром и увядание левого терроризма непосредственно предшествовали краху мирового коммунизма. Распад коммунистического лагеря, отход Китая от идей Мао задали мироощущение, в котором леворадикальная идеология не работает. Исчезли большие коммунистические спонсоры терроризма. Зато (за счет переходных стран бывшего коммунистического лагеря) расширилось поле для терроризма. Сохраняется и растет арабо-мусульманский очаг терроризма. Кроме того, сохраняется традиционный сепаратистский терроризм в Европе, Индии, Шри-Ланке и других странах.
В последние годы сложилась так называемая «дуга нестабильности», тянущаяся от Индонезии и Филиппин до Боснии и Албании. Одна из примет этой дуги – терроризм, направленный против носителей неисламской (европейской, христианской, иудаистской, индуистской) идентичности или носителей светских, секуляристских ценностей в традиционно исламских странах. Это позволяет таким крупным теоретикам международных отношений как Самуэл Хантингтон говорить о межцивилизационном противостоянии переживающего кризис модернизации исламского мира и динамичной цивилизации Запада.
В 1990-х на территории распавшейся Югославии возник новый очаг терроризма. К его методам прибегали разные этнически и конфессионально маркированные силы. Это были албанцы, боснийцы, сербы, хорваты. В последнее время, по мере стабилизации политической ситуации, здесь наблюдается спад террористической активности. Однако, югославский терроризм жив. Политическое убийство премьер министра Сербии Зорана Джинжича (2003) потрясло всю страну.
В 1990-х возник очаг терроризма на территории Алжира. В 1992 правящий светский режим отменил результаты выборов, на которых одержала победу фундаменталистская политическая организация – Исламский Фронт Спасения. Следствием этого стало развязывание волны терроризма. Власть ответила жесточайшими репрессиями. Практически в стране развернулась гражданская война. Террор власти и терроризм религиозных фанатиков привели к чудовищным по масштабам жертвам. Погибли десятки тысяч людей. Алжирский терроризм отличало широкое применение массового безадресного террора. Ситуация нормализовалась лишь к концу десятилетия.
В Израиле напор терроризма нарастал в течение всех 1990-х. Здесь терроризм – очевидный инструмент политического давления на Израиль. Теракты происходят практически ежедневно. Сложилась патовая ситуация: Израиль не может уничтожить инфраструктуру и базу терроризма, а единый фронт антиизраильских сил (ООП, арабский терроризм, государства-спонсоры терроризма) не может уничтожить Израиль.
Примета десятилетия – нескончаемая война в Афганистане. А также, войны в Чечне, Югославии. На этих площадках вызревают террористические организации, происходит профессионализация террористов, складывается интернациональное сообщество воинов Джихада. В Афганской войне вызрела организация Усамы бен Ладена «Аль Кайда» . Это интернациональная организация исламских фундаменталистов, осуществляющая боевые операции по всему миру. Ударной силой Аль Кайды являются ветераны войны в Афганистане. Основная цель – ниспровержение светских режимов в исламских государствах и установление исламского порядка, основанного на шариате. Главный противник – США. В 1998 Бен Ладен объявил о создании международной организации «Исламский мировой фронт для джихада против евреев и крестоносцев», в который, наряду с Аль Кайдой, вошли алжирские, пакистанские, афганские, кашмирские и др. террористические организации. Координируя свои действия, эти организации оперируют практически на всем пространстве исламского мира (в Афганистане, Алжире, Чечне, Эритрее, Косово, Пакистане, Сомали, Таджикистане, Йемене).
Терроризм в России.
В 1850-х в эмиграции начал формироваться круг теоретиков революционного насилия – Бакунин , Лавров , Ткачев, Степняк-Кравчинский . Осмысливая опыт Великой французской революции, европейских революций 1848, Парижской коммуны, опыт конспиративной организации «Молодая Италия», вдохновляясь подвигами Гарибальди, теоретики будущей революции нащупывают эффективные организационные и тактические формы насильственного изменения общественного строя в России.
За словами последовали действия. Член группы Ишутина Д.Каракозов в 1866 совершает неудавшееся покушение на Александра II. В 1887 в Париже на жизнь царя покушается польский эмигрант А.Березовский. В 1878 был убит жандармский генерал Мезенцев. В 1879 – харьковский губернатор Кропоткин (двоюродный брат знаменитого анархиста). В 1879 в России возникла террористическая организация «Народная воля». В 1879 народовольцы вынесли «смертный приговор» Александру II . Было сделано восемь покушений. Последнее – 1 марта 1881 завершилось убийством царя. За этим последовал ультиматум наследнику с требованиями глубоких политических преобразований. Однако «народные массы» не оправдали надежд террористов: вместо долгожданной революции начались еврейские погромы. Вскоре организация была разгромлена.
Отличительной особенностью дореволюционного российского терроризма было благожелательное отношение к террористам образованного общества. Крестьянство было далеко от этой темы или относилось к бомбистам негативно. Люди, отрицавшие тактику террора по моральным или политическим соображениям, находились в абсолютном меньшинстве. Аргументы для оправдания революционного террора черпались в сокрушительных оценках российской реальности. В террористах видели подвижников идеи, жертвующих своей жизнью во имя высоких целей.
Самым ярким проявлением этих общественных настроений был оправдательный вердикт суда присяжных по делу Веры Засулич , совершившей покушение на жизнь петербургского градоначальника Ф.Трепова. Взволнованная сообщением о совершенном по приказу Трепова несправедливом наказании политического заключенного Боголюбова, Засулич стреляла в градоначальника. Речь защитника завершалась словами «Да, она может выйти отсюда осужденной, но не выйдет опозоренной…». Значительная часть образованного общества восхищалась террористами.
Если в других странах террористы похищают людей в целях борьбы с государством, то для колумбийских революционеров это самостоятельный источник дохода. Для РВСК похищения людей – третий по значению источник дохода после контроля над наркотиками и вымогательства, а для НАО – второй после вымогательства. От индивидуальных похищений партизаны стали переходить к массовым. Так, 30 мая 1999 партизанами из НАО в одной из церквей Кали было захвачено сразу 150 человек.
Колумбийский пример, когда террористические организации образуют «государство в государстве», исключителен, но не так уж уникален. По некоторым данным, ФАТХ имеет годовой бюджет в 7–8 млрд. долл., что вдвое больше, чем ВНП Иордании. Впрочем, большинство других террористических организаций имеют более скромные доходы: так, на конец 1990-х бюджет Временной ИРА оценивали в 3,5 млн. долл. в год, «Тигров освобождения Тамил Элама» – 82 млн.
Юрий Латов
Международный терроризм.
Международный терроризм – существенный элемент международного преступного сообщества. Как и преступное сообщество, международный терроризм силен срастанием с государством. Разница состоит в том, что союз террористов и государства обеспечивается не коррупцией, а сознательным политическим выбором правящих режимов государств-спонсоров терроризма.
Противостояние государства и отдельной террористической организации развивается по определенному сценарию. Во второй половине 20 в. между возникновением активной террористической организации и ее разгромом в среднем проходит 3–5 лет. Иными словами, террористическая организация сама по себе, всегда проигрывает государству. Если же за спиной этой организации стоит «освобожденный район» неподконтрольный власти и управляемый антиправительственными повстанцами, или другое государство, то террористическая активность может продолжаться практически бесконечно.
Обычно новая террористическая организация неизбежно пронизывается агентурой спецслужб. Боевиков арестовывают или уничтожают в ходе спецопераций. Средний срок активной деятельности террориста составляет три года. Далее он либо погибает, либо попадает в тюрьму. Необходимы значительные организационно-технические и финансовые ресурсы для постоянного воспроизводства разрушаемой структуры терроризма. Необходимы базы, инструкторы, оружие и другое оборудование, каналы внедрения, фальшивые документы, данные разведки и т.д. Одним словом, эффективная террористическая деятельность требует сегодня полновесной поддержки государства-спонсора.
Заметим, что одно государство не может содержать всю систему международного терроризма. Для воспроизводства системы международного терроризма необходима коалиция нескольких государств (охватывающих разные континенты, представляющих разные расы и цивилизации). Такая коалиция сложилась во второй половине 20 в. Тактический союз спонсоров терроризма из стран социализма и авторитарных режимов арабского мира обеспечил разворачивание глобального наступления терроризма в 1960–1970-х.
К настоящему времени палитра государств-спонсоров терроризма уменьшилась в объеме и существенно изменилась. После 11 сентября 2001 возникли реальные предпосылки формирования глобальной антитеррористической коалиции. На наших глазах происходит утверждение нормы международных отношений, согласно которой доказанное спонсорство терроризма оказывается достаточным основанием для силовых акций против страны-спонсора, вплоть до свержения правящего режима. Разрушение связки терроризм-государство призвано решить проблему международного терроризма. Лишенные ресурсов государства и поддержки спецсужб, террористы не смогут продолжать свою деятельность в прежнем объеме. Одиночные теракты, по-видимому, неустранимы. Что же касается организованного терроризма, то без поддержки извне он возможен лишь как одна из форм гражданской войны (герильи), как предвестник разворачивающейся революции. Иными словами, в том случае, когда за террористами стоит значительная часть населения.
Можно заметить, что история изживания работорговли разворачивалась аналогичным образом. Вначале, работорговля была запрещена как международная практика. Лидеры мирового сообщества (в данном случае, Великобритания) навязали правителям традиционных обществ Востока запрет на работорговлю. Лишившись поддержки государства и статуса легальной деятельности, работорговля была задушена полицейскими мерами.
Терроризм в контексте всеобщей истории.
Терроризм – одна из форм проявления социального конфликта. Он возник тогда, когда сложились необходимые для этого предпосылки, и стал существенным фактором истории человечества. В ряду других (как радикалистских, так и нерадикалистских) форм обратной связи общества и власти, имущих и неимущих, доминирующих сил и меньшинств, как яркое средство протеста против нетерпимого положения вещей, терроризм сыграл свою роль в эволюции европейский культуры. Распад традиционных и колониальных империй, становление системы национальных государств, утверждение прав меньшинств, создание эффективного социального государства, формирование демократических механизмов трансформации общества снимало основания для обращения людей к крайним формам протеста против существующего положения вещей. Далее, развитие нравственного сознания, утверждение либеральных ценностей делает невозможным обращение к террору по моральным соображениям. Такова в общих чертах эволюция общества, задающая изживание терроризма в странах европейской культуры.
В тех странах Азии или Латинской Америки (и частично на Балканах), где оперируют сегодня террористы, ситуация иная. В этих регионах терроризм не изжит исторически. Здесь внеправовое насилие считается в порядке вещей. Однако терроризм выплескивается и на пространства благополучного Запада
Международный терроризм представляет собой механизм воздействия коалиции немодернизированных (вернее, частично модернизированных) традиционных обществ на мир либеральной цивилизации. Являясь источником общемировой динамики, западный мир дестабилизирует развивающиеся страны. В этом нет злого умысла со стороны Запада. Динамичные общества по своей природе эффективнее застойных и разлагают традиционный мир. Однако идеологи Традиции осмысливают эту закономерность мировой истории как заговор, направленный против традиционного мира. Представляют лидеров мировой динамики в образе «Дьявола», говорят о «крестоносцах», о «мировом владычестве масонов» и т.д. Силы, поддерживающие международный терроризм, стремятся дестабилизировать Запад, оторвать от него страны, недавно избравшие либеральный путь, изменить вектор исторического развития.
Терроризм сегодня – эффективное средство воздействия, избранное коалицией наиболее радикальных антилиберальных сил. Эта коалиция находит себе союзников, как в самих обществах Запада, так и в постоянно растущей на Западе среде иммигрантов из Азии и Африки. Современный терроризм использует природу либерального общества, спекулируя на сущности либерального государства и ставит своей стратегической целью разрушение этого общества.
Глубинный эффект терроризма – трансформация принципов либерализма. Террористы подталкивают объекты террора к отказу от либеральных ценностей, от гражданских прав и свобод. Толкают власть на путь тотального контроля, стремятся разрушить структуры гражданского общества. Терроризм легко победить его же собственным оружием. Государственный террор сметает структуры терроризма. Однако этот путь борьбы с терроризмом закрыт. Задача состоит в том, чтобы разрушить терроризм, не пожертвовав базовыми принципами либеральной цивилизации.
Современный международный терроризм – очередной исторический вызов либеральной цивилизации. Все мы – не только свидетели, но и участники этой драмы.
Игорь Григорьевич Яковенко
Литература:
Засулич В.И. Воспоминания
. М., 1931
Орсини Ф. Воспоминание
. М., 1934
Гейден К. История германского фашизма
. М. – Л., 1935
Виктюк В.В., Эсфиров С.Ф. «Левый» терроризм на Западе: история и современность
. М., 1987
Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами
. Репр. изд. М., 1989
Мельгунов С.П. Красный террор в России
. М., 1990
Герасимов А.В. На лезвии с террористами
. М., 1991
Савинков Б. Воспоминания террориста
. М., Слово, 1991
Кошель П.А. История российского терроризма
. М., 1995
Будницкий О.В. История терроризма в России
. – Изд. 2-ое. Ростов-на Дону, 1996
Проблемы борьбы с терроризмом на современном этапе
. Владимир, 1996
Одесский М.Ф. Фельдман Д.М. Поэтика террора
. 1997
Анна Гейфман. Революционный террор в России 1894–1917
. М., 1997
Татьяна Кравченко. Возлюбленная террора
. М., Олимп, 1998
Современный терроризм: состояние и перспективы
. М., 2000
Suarez A.R. Parasites and Predators: Guerrillas and the Insurrection Economy of Colombia
// Journal of International Affairs. Spring 2000. Vol. 53. № 2
Ольшанский Д.В. Психология террора. –
М., Академический проект,
2002
Жухрай В.М. Террор. Гении и жертвы в царской России.
М., АСТ – Пресс книга, 2002
Хорос В.
«Крона», «корни» и «климат» терроризма. –
Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 3
Борьба с преступностью за рубежом
. М., 2002, № 6
Материалы в Интернете: International Crime Threat Assessment - (http://clinton4.nara.gov/WH/EOP/NSC/html/documents/pub45270/pub45270index.html)